Утро выдалось паршивым. Стрелка часов, раритетных, а по сути беспощадно устаревших на несколько десятков лет, указывала на половину четвёртого утра. Едва начинало светать, Наверин ещё нежился в предрассветной прохладе перед неумолимой дневной жарой, нормальные люди досматривали сны, а у Тенли Навьера – обычного наверинского полицейского – рабочий день уже решил начаться. Начался со звонка на пад, что занимал своё законное место на прикроватной тумбочке, пока служитель закона спал. Интуиция, в эти несколько секунд, пока Тенли промаргивался ото сна, пытаясь осознать, где вообще находится, и шарил рукой по тумбочке, успела угрюмо подсказать, что хорошего ждать не придётся. Подобные этому звонки – во вне рабочее время, посреди ночи или с раннего утра – как показывала практика, несли известие только об одном: об очередном случившемся пиздеце.
– Детектив Навьер, – голос мужчины в тишине квартиры прозвучал слишком отрывисто и сипло, как раздраженное карканье вороны, когда он наконец ответил. – Слушаю.
Интуиция не обманула. В следующие несколько минут Тенли, зло матерясь себе под нос, поспешно собирался, на ходу влезая в брюки, майку и неудобно узкие ботинки, которые никак не решался выкинуть: они ему банально шли, а заявиться пусть даже на место преступления в первой попавшейся одежде совсем не хотелось. Дрянное настроение, он считал, не должно отражаться на внешнем виде. Поесть Тенли закономерно не успел, теперь в течение ближайшего часа уже не удастся никуда заскочить, а потом – он почему-то в этом не сомневался – не захочется вовсе. На двойное убийство, как ему сообщили, вряд ли будет возможно смотреть без содрогания. И во второй раз за утро Навьер не ошибся.
Место преступления встретило неожиданно приличным количеством любителей поглазеть, несмотря на захольстье, в котором находилось, желтыми голограммами, запрещающими вход любым посторонним лицам, несколькими суетящимися полицейскими и припаркованным неподалеку патрульным ховером. Навьер, убрав руки в карманы брюк и ежась от утренней – будь она неладна – прохлады, пересёк голограммы и направился ко входу в гостиницу, где всё и случилось, намереваясь осмотреть место преступления до того, как туда сунутся остальные. Поболтать он успеет и потом.
– Второй этаж, двадцать четвёртый номер, – сухо сообщил столкнувшийся с ним в дверях криминалист. Тенли молча кивнул и стал подниматься. К этой атмосфере мест преступлений он никогда не мог привыкнуть, хотя вертелся в полиции уже добрую тридцатку лет. Это чёртово мертвенное спокойствие, царящее в помещении, где ещё какие-то несколько часов назад творился кровавый пиздец. Где человек убивал человека, в какой-то момент слетая с резьбы: по собственной воле или в силу обстоятельств, – разницы никакой. Стены помещений, мебель, вещи – всё, как правило, оставалось также, как и момент убийства. Немые бездушные свидетели. Жаль допросить никак нельзя, было бы в разы проще и меньше разгуливающих по улицам города ублюдков.
Тенли, в принципе, считал себя хорошим полицейским. Тем, кто добросовестно выполняет обязанности, нацелен на результат и единственную цель: переловить и пересажать всякую наверинскую мразь. У него были все основания так считать. У него было хорошее образование за плечами, надежные коллеги, готовые прийти на выручку, пока он, молодой и неопытный, набирался знаний уже на практике, цепкий, острый ум, наблюдательность и, как следствие, неплохая раскрываемость. Она могла быть и выше, вот только у Тенли, под давлением некоторых жизненных обстоятельнств, приоритеты оказывались расставлены несколько иначе, нежели их расставляют в Полицейских академиях, готовя идейных борцов за справедливость. Он не брезговал – в разумных пределах – иметь с преступниками некоторые выгодные для всех заинтересованных дела. Оправдания себе, впрочем, он перестал придумывать давно.
Оказавшись на втором этаже, место происшествия Тенли увидел сразу и не потому что там суетились люди, а потому что не обратить внимание не предоставлялось возможным: дверной проём одного из номеров зиял уродливой пастью, петли вместе с самой дверью отсутствовали в принципе, об их наличии в прошлом свидетельствовал только раскуроченной дверной косяк, откуда крепления вырвало. Тенли, борясь с каким-то неясным ощущением, охватившим его, переступил порог. Дверь с аккуратной табличкой «двадцать четыре» нашлась дальше по коридору, в глубине номера. Обычная, крепкая деревянная дверь, усиленная для надежности железом, – чтобы снести такую нужно обладать нешуточной силой или, как минимум, владеть необходимым инструментом. Кому потребовалось вламываться, так неаккуратно и явно привлекая внимание, в обычный ничем не примечательный номер? Наверняка весь мотель на уши подняли. Неясное ощущение, поселившееся в нервах, расшатанных столь рано начатым утром, только усиливалось. Тенли никак не мог его выцепить, ухватить, вытянуть на поверхность и рассмотреть, чтобы точно сказать, на что оно было похоже.
Он прошёл дальше, в небольшую гостиную, где его встретила картина произошедшего и поднявшийся навстречу полицейский. Пожелание доброго утра застряло где-то в горле, – добрым оно не было в принципе – они просто пожали друг другу руки.
– Я посмотрю?
Ему протянули одноразовые медицинские перчатки. Несколькими привычными ловкими движениями надев их, Тенли сначала огляделся, а затем приблизился к трупам. Во всем помещении будто была настоящая бойня, состояние мебели оставляло желать лучшего, даже стеклянный стол, и тот был разнесен вдребезги. Шкаф, некогда приличных размеров шкаф, хотя из тонких деревяшек, теперь валялся в виде досок и щепок, словно его чем-то – или кем-то? – разнесли. И необъятное море крови, такое, что в глаза начинало застилать кровавым заревом. Тенли проморгался, вдохнул и выдохнул, пересиливая приступ какой-то смутной тревоги: когда вращаешься в криминале, всегда есть риск, что убитым мог быть ты или же мог быть с убитыми чем-то связан.
Убитых было двое. Один из них лежал, раскинувшись посреди комнаты, огромный, тяжелый и обезглавленный, выглядящий при всей своей внушительности как тряпичная сломанная кукла. Всё, что от его головы осталось – это кровавые ошметки, разбросанные по комнате. Задолбаешься убирать. Навьер поморщился, подойти передумал, ибо не запачкать ботинки в этом случае было бы невыполнимой задачей, а оттирать обувь от крови очередных ублюдков, которых приспичило залезть куда-то не туда, Тенли хотел меньше всего. Место преступления было мало похоже на бытовую разборку, и даже Навьер своим порядком притупившимся полицейским чутьём чуял в этом всём что-то неладное. Таких убийств, впрочем, он мог вспомнить немало: в Наверине находилось место криминалу, находилось место разборкам, всегда были трупы и всегда кто-то кого-то хотел завалить. Тенли мог бы с уверенностью сказать, что на подобное этому дерьмо насмотрелся: если только это на самом деле были очередные разборки, а это ещё предстояло выяснить.
– Тенли! – Оклик застал, когда Навьер намеревался осмотреть второй труп, выглядящий немногим лучше первого. Нет, сегодня ему точно не дадут нормально поработать.
– Да? Что блять такое? – Обернулся, чувствуя раздражение и натолкнулся взглядом на своего напарника, на лице которого радости было ещё меньше, чем на его собственном.
– Приехали...
– Кто?
– Межпланетная полиция.
Этого ещё ему, чёрт побери, не хватало. День ещё не успел начаться, а уже катился по наклонной прямо в пропасть. Поднявшись с корточек, Тенли вышел из помещения, успев по пути обменяться с напарником приветствием и банальностями вроде: «Как дела? Как сам?». Быстро спустился вниз, на ходу стягивая и комкая так и не пригодившиеся перчатки в руках. Те, кто прибыл сюда первыми, будут вводить в курс дела, а пропустить диалог с новоприбывшими он не хотел. Параллельно пытался вспомнить, где видел лицо второго убитого, и без того некрасивое, теперь ставшее неестественным, неподвижным, в полной мере изуродованным маской смерти. Он его точно где-то видел, и видел совсем недавно.
– Доброго утра, – оказавшись среди коллег и столкнувшись взглядом с прибывшим агентом межпланетной полиции, Тенли даже не пытался скрыть своего раздражения и крайне пессимистичного настроя. Кто-то – кажется это был напарник – сунул ему в руки пластиковый стаканчик горячего кофе. – Я детектив Тенли Навьер, назначен на расследование этого дела.
Нет уж, в своём Наверине он разберётся с порядками самостоятельно, вот только интуиция – чтоб её побрало – подсказывала, что расследование придётся или делить с агентом или вообще в скором времени уступать. Если, конечно, материалы дела уже не передали, не успев толком назначить кого-то из местных.

Подпись автора

das Monster // av by Auvren Taegan 🖤

« You are my victim, I'll eat your soul
Your pain is my pleasure‚ darkness is my
home »
♪ Hocico – Dark Sunday

Кофе оказался дрянным. Тенли отхлебнул горячую, отдающую кислым жижу из стаканчика и едва сдержался, чтобы не поморщится и не сплюнуть напиток куда подальше. Однако за неимением других вариантов пришлось довольствоваться тем, что находилось в ближайших круглосуточных кофейнях этой дыры, ибо спать Тенли хотелось невероятно. Он в очередной раз проклял всех тех ублюдков, кому не спится по ночам и кто на утро оставляет трупы, вынуждая полицейских копаться в этой грязи. Чтоб их всех побрало. Весь этот криминальный мир, никак не переведутся. Вот только Навьер, внутренне злясь на непрекращающееся беззаконие, упорно предпочитал забывать, что сам имел неосторожность во всем этом увязнуть. Но когда коп – это вроде как другое, под личную ответственность. А, чёрт разберет, не до условностей сейчас, когда в городе опять кто-то кого-то убил и целых два трупа на втором этаже ожидали новоприбывших.
Взаимное пожелание доброго утра прозвучало сдержанно, сухо, по-официальному. Ни у кого причин симпатизировать друг другу не было. Более того, Тенли был уверен, что его порядком занудная и крайне неприятная в общении личность уже подверглась критике и, возможно, порицанию, – со стороны Эстры так точно. Им доводилось пересекаться, к счастью, только по части работы, но от этого взаимоотношения не становились проще. Тенли был предвзят, скуп на положительные эмоции, щедр на ругательства и постоянное не то недовольство, не то раздражение, – он просто не мог нравится, но профессионализма это не отменяло. Многие из коллег его по сути просто терпели, а начальство не находило слишком уж веских причин для увольнения, считая хорошим сотрудником. Навьер умел успешно балансировать на грани, не переходя черту дозволенного. Привлекательности ему это, впрочем, не добавляло.
Внимательный взгляд светлых глаз остановился на напарнице Эстры – самого Лаффета, подозрительно быстро скрывшегося в поисках ближайшей кофейни, полицейский успел заметить лишь мельком – и ненавязчиво, по чисто полицейской привычке выцепил детали. С ней он был не знаком, видимо, поставили в напарники Лаффету совсем недавно. Настолько хороша? Интересно. Агент была молодая, на десяток лет точно младше самого Тенли, а может разница у них была ещё больше; её ответный взгляд, сопровождающий сказанные слова, транслировал однозначный, непоколебимый настрой. Решительности ей было не занимать – Тенли уловил очень отчётливо. Сдержанная, с обманчиво мягкими чертами лица. Агент была красивой, хотя привлекательность коллег по цеху – это последнее о чем стоило думать в этой ситуации. Навьер едва заметно нахмурился, улавливая что-то ещё. Было в ней – при всём производимом первом впечатлении – что-то неуловимое, смутно опасное, спускающееся по загривку предчувствием и – Тенли точно знал – отношения к межпланетной полиции это не имело. Навьер предпочел списать это на собственную паранойю и некую предвзятость. Чёрт знает, ему сегодня всё казалось слишком не таким. Звонок этот ранний, выезд на место преступления, само место преступления, теперь вот – межпланетная полиция.
– Уж надеюсь, – сдерживая ядовитые интонации, отозвался Тенли на фразу о том, что напарник агента Тору скоро вернётся, хотя мужчина был бы безмерно рад, если на месте преступления останутся только местные копы. По имеющимся у него сведениям случившееся не должно было входить в список преступлений, которыми занимается межпланетная полиция, но у их начальства, очевидно, было другое мнение. – Тут у нас двойное убийство, в одном из криминогенных районов, – прозвучало как-то слишком обыденно, буднично, словно у них тут каждый день убивают, лишая голов и вдребезги разнося мебель. Тенли услышал себя, и самому не понравилось. Но всё же продолжил. Нужно было донести мысль. – Случалось и не такое, а межпланетная полиция к нам не заглядывала. Что за особенный случай сегодня?
Он просто не мог промолчать об этом. В какой-то мере банальное любопытство, в какой-то – банальная ревность, это дело он считал своим. В конце концов, даже притащился сюда первым. Но, несмотря на все очевидное, начинал подозревать, что случившееся не такое простое и однозначное, каким кажется. Полицейская чуйка не обманывала, вот только понять, в чём именно дело, Тенли не мог. Ему удалось осмотреть место преступления лишь мельком, никаких заключений он пока не сделал, но в нём уже начинали говорить тщеславие и жажда получить дело на какого-нибудь маньяка серийника. Он когда-то занимался таким, едва не свело в могилу, но желания снова засадить за решётку кого-то из подобных ублюдков это не умаляло.
В диалоге агент Тору предпочла сразу перейти к делу, чем вызвала у Тенли что-то похожее на уважение. Он, при всей своей неоднозначности натуры, терпеть не мог полицейских, предпочитающих разговоры делу. Сделав глоток кофе, подумал, поколебался, затем сдержанно кивнул в сторону мотеля. Мозги они потом друг другу вынут или же перегрызут глотки, а сейчас надо было работать, пока остальные прибывшие не испортили своей вознёй всю картину преступления. Ждать Эстру он разумно не стал, найдет их сам.
– Второй этаж. Пойдёмте, агент Тору.
И обернулся к напарнику, переминающемуся поблизости с ноги на ногу:
– Проследи, чтоб наверх никто не сувался. А то наследят ублюдки, потом не разберёшь.
Стаканчик с оставшимся кофе Тенли отправил в урну за границей запрещающих голограмм: оставлять что-либо в пределах места преступления было нельзя, – полицейская прописная истина. Открыв дверь, ведущую в мотель, придержал её для агента, пропуская Аннеке вперед и зашел внутрь. Пересёк крошечный холл со стойкой ресепшена и двумя диванчиками для посетителей, стал подниматься по лестнице. В голове вертелось мертвое лицо одного из убитых. Тенли нахмурился, задумавшись, смотря на идущую немного впереди него Аннеке. «Опознали ли убитых...» – внезапно всплыли в мыслях произнесенные ею слова. Чтоб его побрало.
Он вспомнил. Вспомнил, чёрт возьми. Тенли окатило словно ледяной водой. Он даже на мгновение задержался перед очередной ступенькой, но быстро совладал с собой и продолжил подниматься.
Одного из них он знал. Ублюдок был связан с тем же человеком, что и сам Тенли когда-то, потом пропал на несколько лет. Навьер думал, что он закономерно сгинул кормить червей, но, как оказалось, просто куда-то свалил. Залёг на дно, может. Эта сука когда-то его самого сподвигла на противозаконные действия, заплатили, правда, исправно и хорошо. Тенли тогда о своём решении не жалел – почти – и думал никогда с наёмником не увидится. Надеялся больше не пересечься, был бы рад сам закопать, ибо секреты тот знал и правда опасные, а теперь.
Теперь ублюдка закопал кто-то ещё, и упаси Альфа, чтобы кто-либо узнал об их совместном прошлом. Тенли даже в какой-то момент замутило. Затем слабо шевельнулась надежда, может, обознался, когда ходил вокруг трупов, но какая-то часть внутри него знала: нет, точно не обознался, это именно тот, кого он вспомнил.
Навьер переступил порог, снова оказываясь в этом помещении, где дышать было совершенно невозможно из-за металлического удушающего запаха ещё свежей крови. Нашел глазами присутствующего здесь криминалиста.
– Эй, Ройн, – пару раз щелкнул пальцами, не то собираясь с мыслями, не то привлекая внимание к своим словам, – Что с уликами?
Ройн, криминалист из местного управления, поднялся с корточек, переключая что-то на планшете, в котором делал пометки. Приблизился, бросил взгляд на пришедшую с Тенли агента, но разумно промолчал. Протянул им обоим по паре перчаток.
– Начнем, дамы и господа.

Подпись автора

das Monster // av by Auvren Taegan 🖤

« You are my victim, I'll eat your soul
Your pain is my pleasure‚ darkness is my
home »
♪ Hocico – Dark Sunday

Тенли почесал затылок, небрежно взлохматил короткие волосы. Сдержал вздох и молча кивнул, соглашаясь с предложением криминалиста начать с очевидного. Сведения, предоставленные им, ожидаемо оказывались не самыми утешительными. Кто-то выпустил три патрона пятидесятого калибра, прежде чем двое находящихся здесь замолчали навсегда. Продолжая слушать краткий отчет по уликам, Тенли последовал примеру агента Тору и двинулся вглубь помещения, останавливаясь поблизости той жертвы, у которой голова присутствовала. Той, которую он знал. На него смотрело знакомое безжизненное лицо, обезображенное маской насильственной смерти, с пустыми мертвыми глазами и печатью спокойствия, какое полицейский наблюдал у почти всех жертв, умерших не сразу. Умиротворение в момент избавления от мук. Навьер не считал себя слишком впечатлительным или суеверным, но выезжая на очередное убийство, каждый раз внутри себя натыкался на мерзкий крошечный комок – на сгусток страха увидеть убитым того, кого когда-то знал или с кем пересекался. Он ничего не мог с этим поделать, и вот теперь давний приятель по не совсем законным вопросам лежал на полу перед ним, в крови и жидкости, что перекачивалась в роботизированных частях. Тенли медленно и незаметно для окружающих вдохнул и выдохнул, проморгался, отгоняя лишние мысли. Ещё не хватало, чтобы присутствующие заметили, что картина преступления влияет на него сильнее положенного. Быстро, по-привычному, надел выданные медицинские перчатки. Размял запястья. Опустился на корточки у тела. Скользнул взглядом по убитому, выцепляя детали, и спустился к его ноге. Она отсутствовала почти полностью. Сама конечность лежала поблизости.
«Ебать», – прокомментировал мозг. Тенли с ним согласился. Помимо ноги у убитого была ещё одна травма, от которой он, видимо, и скончался: в области живота у тела зияла огнестрельная рана, явно полученная в результате встречи с внушительным калибром. Пятидесятый, как предположила агент Тору. Тенли с ней бы спорить не стал. Этой пулей тело было разложено почти напополам, внутренности не стали большим препятствием для снаряда. Навьер поймал себя на мысли, что от такого не спас бы даже бронежилет, разве что очень высокого класса защиты, но обычные преступники такими не располагали. Этот вот – тоже. У него вообще никакой защиты не было. Был слишком уверен в своих силах или вооруженное столкновение не предполагалось в принципе? В итоге имелось: голова одного из убитых – раз, нога и тело у второго – два и три, соответственно. Должно быть три пули, три гильзы. Тенли мельком глянул на продемонстрированные криминалистом пакеты с уликами. В этот самый момент Аннеке озвучила его смутные догадки. Одного и правда не хватало. Пока что.
– Пулю нашли? – Детектив кивнул в сторону отверстия в стекле, откуда она, судя по всему, влетела в помещение.
– Занимаемся этим вопросом, – поспешил ответить криминалист, на что Тенли вопросительно вскинул бровь, явно ожидая конкретики. – Выковыриваем из стены в коридоре. Прошла насквозь.
На стене, что находилась напротив окна, отверстие было почти не заметно, неудивительно что детектив не заметил его сразу. Пуля вошла прям под картиной – каким-то банальным пейзажем, призванным разбавить скучную обстановку дешевого номера. Тенли неопределенно хмыкнул. Гильзу при таком раскладе следовало искать где-то в близ находящихся зданиях, где стрелок сидел, но что-то подсказывало Тенли, что найти не получится. Оставить гильзу после выстрела с винтовки – это прямо обозначить своё местонахождение на момент совершения убийства, а настолько невнимательных преступников на памяти Навьера не случалось.
Он, не меняя своего положения, проследил взглядом на агентом Тору, которая уже перешла к непосредственно осмотру место преступления. Вслушался в произнесенные ею слова. С её предположением, выстроенном по-профессиональному ёмко и логично, он был согласен. Помимо двух убитых здесь находился кто-то ещё. Не похоже, что два роботизированных мужика выясняли отношения между собой. У второго, того, что с головой, которого Тенли успел хорошо рассмотреть, никаких следов борьбы не обнаружилось. У первого, безголового, следы были, но не сказать, что очень серьёзные. Тенли предположил бы, что первый с кем-то подрался, в то время как второй не вмешивался.
– Солидарен с агентом Тору, – Тенли вообще редко был с кем-то солидарен, тем более с женщинами в правоохранительных органах, но Аннеке говорила чётко и по делу. Сразу чувствовалась профессиональная хватка, но это сколь восхищало, столь и было опасно. Она, в какой-то момент, при определенных обстоятельствах, могла докопаться, и Тенли почувствовал это очень остро. Осознание этого его даже напугало, но внешне детектив остался абсолютно непроницаем.
– Ещё одно лицо точно здесь присутствовало, – согласился с её предположениями, – В какой-то момент вмешался стрелок. Вопрос: когда и почему? И присутствовали ли все трое в помещении одновременно?
Навьер поднялся с корточек. Однозначных ответов у него самого пока не было. Он осторожно обошёл улики и оставленные следы. Остановился у предмета мебели, разнесённого в щепки. Здесь крови, если исключить кроваво-красные лужи под убитыми, было больше прочего.
– Здесь лежал этот второй, неизвестный нам, – Тенли в этом не сомневался. Он смотрел на представшую перед глазами картину внимательно, гипнотизируя взглядом, словно хотел увидеть того, кто здесь отлёживался несколько часов назад. «Что с тобой произошло и где ты сейчас? Кто ты вообще?»
Тенли прищурился, всматриваясь. Его взгляд очень скоро натолкнулся на пятно, темнее уже застывших пятен крови. Он быстро опустился на корточки, выудил из кармана фонарик, щелкнул им, включая, и посветил на пятна крови. Освещения в помещении, в принципе, было достаточно, чтобы нормально работать, но такие детали, как эта, Тенли предпочитал рассматривать максимально придирчиво.
– Гляньте, – наконец изрёк с неким азартом, будто охотничий пёс, взявший след. В мути кроваво-красного, едва заметно, порядком смешавшись с кровью, красовались тёмные потоки посторонней жидкости, очень похожей на ту, что вытекала из раны, оставшейся вместо ноги у одного из тел. – У нас тут, походу, робота не два, а целых три. Они что, не поделили запчасти что ли?
Усмешка, пересёкшая губы, больше напоминала оскал, но по крайней мере криминалист шутку оценил, заухмылявшись в ответ и фыркнув куда-то в сторону. Тенли посмеялся глазами, колко и зло. Цинизма ему было не занимать.
– Отпечатки? – Без особо энтузиазма поинтересовался.
– Неинформативно, – пожал плечами криминалист, – номер снимают на час-два, и почти что с момента возведения мотеля тут не убирают нормально. Раз в месяц, если повезёт. Вся округа здесь оставила свои пальцы.
Тенли скривился. Ну и местечко. Надо запомнить и никогда сюда не приводить ни одну из своих пассий. За что вообще деньги берут? Антисанитария и разруха, да и только. Но, несмотря на всё, в голове начинало что-то выстраиваться. Вся эта картина с дешёвым мотелем без камер видеонаблюдения и какой-либо отчётности, номеров, где толком ничего из следов не найти, детективу Навьеру, который провёл на наверинских улицах слишком много времени, что-то очень напоминала. Он нахмурился, пытаясь выцепить мысль. Выцепил. Напоминало встречу криминальных лиц с целью о чем-то договориться или выяснить, и, как это часто бывает, что-то пошло не так. Одного, вероятно, страховал стрелок, двое других присутствовали в комнате либо одновременно, либо второй пришёл чуть позже, когда началась потасовка. Но чтобы что-то утверждать, следовало начинать, как и всегда, с малого. С деталей.
– Возьмите образцы посторонней жидкости в крови вот здесь, – кивнул на следы близ своих ботинок, – и выясните, имеет ли она отношение к роботизированным протезам. Если да, узнайте по ним всё, что сможете.
Поднявшись, Тенли отошёл.
– Свидетелей успели опросить?
Криминалист отрицательно покачал головой. Ясно. Навьер набрал своего напарника.
– Ты где? – Начал с неудовольствием. Напарник до места преступления до сих пор не дошёл, но причины у него, как оказалось, были. – Ясно, хорошо, –  смягчился детектив, – И что у тебя? – Замолчал на некоторое время, слушая собеседника. С неудовольствием нахмурился. – Ну, блять максимально ожидаемо. Тогда заканчивай с этим и двигай сюда. Есть на что посмотреть.
С этими словами отключился. Обернулся к присутствующим.
– Мой напарник начал опрос свидетелей. Из таковых две шлюхи на противоположном конце мотеля, которые, конечно, ничего не видели и не слышали, и один мужик-алкаш, всю ночь провёл в запое. Ещё девочка на ресепшене, дежурила эту ночь, никого из наших мертвых ребят не видела и также никого подозрительного. Но, думаю, её стоит ещё раз поспрашивать.
Закончив неутешительную речь, Тенли вздохнул и помассировал виски. Спать хотелось пиздецки. Они провели на месте преступления не так много времени, но ему казалось, что ещё час или два здесь, и он начнёт сходить с ума. Всё-таки ничего хорошего от ранних звонков не было.

Подпись автора

das Monster // av by Auvren Taegan 🖤

« You are my victim, I'll eat your soul
Your pain is my pleasure‚ darkness is my
home »
♪ Hocico – Dark Sunday

Пока Тенли болтал со своим напарником, краем уха он всё же успел услышать разговор между агентом Тору и криминалистом, и их диалог этот ему категорически не понравился. Мыслила агент Тору верно, отдавая четкие и понятые приказы, способные помочь раскопать новые, а возможно даже ключевые улики, но конкретно этот криминалист был из наверинского управления, а значит, в первую очередь подчинялся тому, кто это дело вёл изначально. Навьер сделал мысленную пометку этот вопрос проконтролировать жёстче обычного. Если Ройн что-то раскопает, детектив хотел знать об этом ещё раньше агента Тору. Он не намеревался упускать ни малейшей возможности быть во главе расследования, ибо остаться позади значило потерять само дело. Если местные полицейские окажутся пятым колесом, то расследование полностью и бесповоротно перейдет в руки межпланетных агентов, а они способны раскопать даже самые тщательно скрываемые факты, уж в этом сомневаться не приходилось. Навьера даже от самой этой мысли начинало трясти. В любом другом расследовании он мог бы смириться, не сразу, но всё же, и «уступить», но когда на полу лежал один из давних знакомых, дело принимало совершенно другой оборот. При самом дерьмовом раскладе, если докопаются, самому Тенли вся эта свистопляска грозила не просто пожизненным отстранением, а тюрьмой.
В помещении тем временем появилось ещё одно лицо. Тот самый напарник агента Тору, с которым Навьеру доводилось пересекаться по рабочим вопросам. Особой радости от этого Тенли не припоминал, не было её и сейчас. Обоих от рукопожатия избавило наличие у Навьера на руках перчаток, которыми он только что копался во всем этом кровавом дерьме. Эстра прошёл в помещение, Тенли проследил за ним краем глаза и едва заметно усмехнулся. «Персик» – интересное обращение к сдержанной и строгой полицейской. Надо запомнить. Не укрылись от детектива и слегка сдвинувшиеся брови агента Тору в ответ на это, с налётом фривольности, обращение. Усмешку тем не менее детектив постарался с лица побыстрее убрать и обратился в слух. Эстра пришёл хоть и без кофе, но не с пустыми руками – он тоже попытался найти свидетелей.
Тенли с каждым последующим словом Лаффета всё больше терял как-никак зародившийся лучик надежды, что возможно этому старому пройдохе удалось выцепить что-то интересное. Что-то, способное дать верное направление. Увы. По итогу имелось: девчонка, которая по её словам ничего подозрительного не видела и не слышала, и алкоголик с улицы, видевший подозрительно много. Кто-то из этих двоих точно врал. В рассказе Эстры следователя первым делом насторожила падкость свидетеля-пьяницы на деньги. Рассказал за бесценок вряд ли из-за рвения помочь следствию и желания сделать Наверин безопаснее. Кто знает, сколько ему заплатили за то, что он «видел» этой самой ночью? Слишком уж гладко всё складывалось: по теории полицейских неизвестных было двое, и свидетель тоже говорил про двоих. Про двоих мужчин. Один якобы был ранен, второй тащил что-то тяжелое на плече. Эстра уже и винтовку ввернул туда. Навьер, слушая его рассказ, сдержался, чтобы не закатить глаза. Свидетели, подобные этому, на первый взгляд давали много сведений, кажущихся ценными, но в итоге запутывали этим ещё больше. И первым было: насколько вообще этот рассказ правдив? Кто стал бы верить случайно (или нет) оказавшемуся в эту самую ночь, в этом самом месте алкоголику, пропившему свою жизнь и готовому за бесценок сказать всё, что угодно? Тенли нахмурился, соображая. Он был, в который раз за сегодня, согласен с агентом Тору. Слишком много недосказанностей.
– Где он? – Навьер повернулся к Эстре, снимая перчатки и смеривая агента нечитаемым, но колким взглядом, – Особо глазастый свидетель этот ваш.
Он хотел поговорить с ним лично. Если Лаффет заплатил этому мужику самую малость, и тот рассказал эту подозрительно логично ложащуюся на произошедшее здесь историю, то что он расскажет, если ему заплатить в разы больше? Вспомнит детали? Их примерный рост, телосложение, одежду, лица, цвет волос? Время, когда их видел? Это могли быть реальные зацепки, тогда можно будет сдвинуться с мёртвой точки. И ещё девчонку эту, её тоже надо было опросить повторно. Если она что-то удосужится вспомнить и её показания хоть самую малость совпадут с показаниями пьяницы с улицы, то полученные сведения можно будет хотя бы частично воспринимать за правду. А это уже что-то.
– Да, – Тенли кивнул в ответ на уточняющий вопрос Аннеке и развернулся к ней, показывая тем самым, что разговор с её напарником у него закончен. – Я хочу им заняться. И девчонкой этой. С ресепшена.
Шлюх и мотельного алкоголика из списка он вычернул. Смысла тратить на них время не было никакого. Опыт подсказывал, что от таких «свидетелей» нихрена не добьешься, просто потому что они, в большинстве случаев, на самом деле ничего не знали, а если и знали, то до смешного мало.
– Хорошо, тогда этот ебучий стрелок пока на вас, агент Тору, – согласился с предложением полицейской распределить обязанности. Нужно было прорабатывать все варианты и теории, а любое промедление могло дорого обойтись. Выяснять сейчас, кто чем займется, было пустой тратой времени. Тем более, Тенли был уверен, если точку, откуда был произведен выстрел, и найдут, то вряд ли там окажется хоть что-то из улик. Обычная шпана из винтовок не шмаляет, а значит, ублюдок не уличного уровня, а значит, за оставляемыми уликами следит.
Тенли сделал пару шагов по направлению к выходу, перчатки бросил в любезно предоставленный Ройном пакет.
– Зафиксируй тут всё, на эти ваши хреновины, – напомнил ему на всякий случай, небрежным жестом махнув в сторону места преступления, а то вдруг криминалисту придёт в голову этого не делать. Оправдается потом перед начальством, мол, такой приказ отдан не был, и Навьер окажется крайним. Тенли мысленно вздохнул, постоянный контроль над действиями коллег его уже порядком задолбал. Ройн же на удивление не стал спорить и согласно кивнул, отошёл, выудил из сумки с необходимой аппаратурой небольшой сканер, способный фиксировать помещение с точностью до мельчайших деталей, а потом, при надобности, воспроизводить полученное изображение в объемном формате. Таким образом, у полицейских всегда имелся доступ к месту преступления в его первоначальном виде. Конечно, на это требовались разрешения, конечно же, был прописан ряд протоколов, и конечно же, должны иметься веские причины, чтобы повторно глазеть на случившееся, но это всё равно лучше, чем фотографическая память и опечатанное место, без трупов и большими неточностями в уликах.
– Встретимся в управлении, – бросил через плечо детектив, уже уходя. Своего напарника ждать не стал. Они переговорят тоже в управлении да и вряд ли он расскажет что-то новое. Девчонку всё равно опрашивать повторно, а о том, что произошло на месте преступления, опоздавшего напарника сориентирует оставшийся здесь криминалист.
Тенли прошел по коридору, стал спускаться по лестнице. Мысли были невесёлыми. Думал почему-то об этих из межпланетной полиции, а не о двойном убийстве. Агентов приставляли к местной полиции для помощи в расследовании, когда преступление выходило за стандартные, обычные рамки. Теперь Тенли начинал понимать. Двойное убийство, совершенное в одном из криминогенных районов Наверина, не было обычной бытовой или уличной разборкой. Тем более выстрел был произведен из винтовки. Эти два крепких парня, распластанные на полу, были явно в чём-то замешаны. В какой-то крупной игре, и какие-то не лучшие обстоятельства привели их туда, где они теперь находились: в этот мотель и на тот свет. И это предстояло выяснить.

Подпись автора

das Monster // av by Auvren Taegan 🖤

« You are my victim, I'll eat your soul
Your pain is my pleasure‚ darkness is my
home »
♪ Hocico – Dark Sunday

Светало. Спускаясь по лестнице, Тенли бросил взгляд через мутные окна на небо, где среди серых облаков едва занимался рассвет. Моросил дождь, все стекла были усыпаны мелкими брызгами. Навьер мысленно выругался, тащиться на улицу не хотелось совершенно, но по словам Эстры найденный им свидетель находился именно там. И хотя к свидетелю были приставлены люди, это не исключало вероятности, что он решит снова напиться или свалить куда подальше. Следовало поторопиться. Ждать, когда пьяница соизволит протрезветь после очередной пьянки, Тенли не собирался. Оказавшись на улице, мужчина плотнее запахнул куртку. Она не грела совершенно. Промозглый ветер, казалось, норовил влезть под одежду и проморозить до костей, но дождь хотя бы прекратился. Навьер отметил про себя, что за эти пару часов, что они были в помещении, погода порядком ухудшилась. Оглядев улицу, заметил нескольких коллег, следящих за порядком. Направился к ним.
– Свидетель где? – Раздраженно рявкнул, приблизившись к ним. – Алкоголик этот, будь он не ладен.
На него покосились с осторожностью и явным нежеланием навлечь на себя гнев. Скверная погода действовала на скверный характер Тенли не лучшим образом, и все об этом, к его чёртовому неудовольствию, знали. В такие моменты, вынужденный копаться во всем этом дерьме, Навьер ощущал себя особенно задолбавшимся и взбешенным. Полицейские кивнули в сторону предполагаемого нахождения свидетеля дальше по улице, Тенли не удостоив их даже благодарности, поперся туда. Запихнув руки в карманы, быстро пересёк улицу, повернул к местной помойке и приблизился к двум своим коллегам, приставленным к калеке-алкоголику, как его ёмко описал Эстра. Кивком головы детектив отослал их. Бросил взгляд на свидетеля. Тот представлял собой жалкое зрелище. Сидел у стены на деревянном ящике, в грязной потрепанной одежде, растоптанной обуви, весь заросший и с трясущимися руками, в которых сжимал бутыку с недопитым мутным пойлом. Вокруг воняло просто отвратительно, чуть дальше, в помойке, копошились крысы.
– Детектив убойного отдела Тенли Навьер, – рявкнул полицейский, представившись и чувствуя, что именно в этот момент начнает терять терпение, хотя очевидных причин не было. Но этот ублюдок, вылезший непонятно откуда, что-то видел и пусть начинает молиться, если ему заплатили или он всё это придумал. Лжи Тенли не потерпит. Коллеги тем временем уже скрылись из поля зрения, оставив их наедине. Навьер, превознемогая захлестнувшее его чувство омерзения, приблизился к свидетелю. Нянчиться он не собирался. – Ты тут кое-что наболтал моему коллеге, – тон перешёл в раздраженный и злой рык, будто этот алкоголик являлся первопричиной всех бед детектива. – Сколько тебе заплатили, а?
Бомж сжался, безошибочно улавливая скверное расположение духа полицейского, но в нём ещё было слишком много наглости и желания с ситуации что-нибудь поиметь. Например, как он поимел после диалога с Лаффетом.
– Да никто мне не заплатил, – он отрицательно замотал лохматой головой, – вот заплатили бы, я и рассказал бы, что видел.
– Ах ты падла, – разом взбесился Тенли и, наклонившись, сгреб мужика за грудки, – а как же помощь следствию?
Рывком поднял его, встряхивая для прояснения пьяных мозгов, и впечатал лопатками в стену позади.
– А вот хер тебе, а не помощь следствию! Ничего не скажу!
Навьер взревел.
– Я тебя засажу, сука продажная, за ложные показания, ясно тебе? – Взгляд полицейского, моментально ожесточившись, норовил прожечь в собеседнике дыру. – На лет пять присядешь, это я тебе гарантирую! Как тебе такой расклад, а?
Мужик в ужасе заморгал глазами на эту гневную тираду, моментально трезвея и теряя свою спесь. Тенли с его настроем явно не врал. Если и не на пять лет, то на год или два веселые деньки в камере он ему точно обеспечит.
– Да ну вы что, детектив Навьер, я же это, ну, я же не могу каждому говорить, что видел, ну...
– А я по-твоему каждый? А, мразь?
Мужик опять отрицательно замотал головой, распространяя совершенно удушающий запах перегара и немытого тела. Тенли почувствовал острую потребность сбежать отсюда, запереться в ближайшей ванной и смыть с себя этот запах, буквально въевшийся в него самого. Ну пиздец. Стоит ли говорить, что подобные допросы он люто ненавидел.
– Что ты видел? – Тем не менее, заставил себя продолжить. Всё это было издержками работы, которую Тенли всё больше и больше не любил. Он уже давно не был на стороне закона, а справедливость представлял лишь отчасти. Взаимопонимания с работой у него не было совершенно, и это дестабилизировало, помимо прочего, ещё сильнее.
– Ну, двое было, – начал формулировать мысль незадачливый пьяница. Тенли смотрел на него, зло и загнанно дыша. – Вон оттуда шли, – он нетвердо широко махнул рукой по направлению к мотелю. – Спускались, точнее.
– Откуда?
– Да я откуда знаю? Ночь была, плохо видно. Но по лестнице этой железной шли, да, откуда-то, спускались, вероятно.
Тенли прищурился, соображая.
– Когда именно ты их видел? – Сильнее сжал воротник. – От тебя перегаром на километры несет, может, тебе вообще это причудилось, а? Спьяну.
– Да ну что вы, господин полицейский, – запричитал бомж, понимая, что конкретно Тенли лучше не провоцировать. Он явно навзводе, глаза вон бешеные какие. – Я, конечно, крепко выпил накануне, но к полуночи точно протрезвел, вот примерно тогда и увидел.
– Роста какого были?
– Нуу... один высокий такой был вроде, второй ниже, но он его тащил.
– Кто кого? Высокий того, что ниже?
– Ну.
– Высокий это сколько?
– Ну... Ну как вот вы.
Навьер не считал себя слишком уж высоким мужчиной, но ладно. Ещё куда ни шло. Около метра восьмидесяти, значит, было.
– Приметы какие-то?
– Нее, какие приметы, темно было, – запел прежнюю песню свидетель, но был прерван резким рывком за воротник. – Ну, была одна. Высокий этот на плече что-то тащил, сумку или что-то такое. Тяжелое.
«Теперь я понимаю, что могла быть и винтовка», – невовремя всплыли слова Эстры, что заставило Тенли почти взреветь. Он ненавидел, когда в голову лезли чужие предположения. Это тяжелое могло быть чем угодно. Нельзя вешать ярлык винтовки, пока ещё ничего не доказано. Нельзя видеть то, что хочешь, вместо того, что было на самом деле. Этому свидетелю могли заплатить, чтобы он рассказал складную историю о двоих, спускавшихся по лестнице в эту ночь, когда на самом деле сваливало несколько человек. И не по лестнице, возможно. В любом случае, это всё кому-то было выгодно.
– Что ещё?
– А, и этот второго тащил, ну, как бабу короче тащил.
– Как-как? – Прищурился Тенли, не улавливая мысли.
– Ну, как девчонку. Ну, на руках, короче.
Навьер не был уверен, что это что-то меняло, но что-то подсказывало, что вторым подозреваемым могла оказаться женщина, или девушка. Возможно. Доказательств не было никаких, но детектив за эту мысль, к своему неудовольствию, зацепился.
– Телосложение, одежда? Что ещё удалось рассмотреть?
– Второй этот худой такой был, девчонка, наверное, причём нетрезвая, идти не могла.
«Раненая?» – невольно подумалось Тенли, хотя мысль развивать было ещё очень рано.
– Ты мне тут предположения не строй! Уверен, что это была девчонка? – Продолжил напирать Тенли, параллельно борясь с совершенно невыносимой вонью.
– Ну а кого ещё так потащат? Конечно, девчонка! – Явно осмелел мужик, теперь уже говорил почти без заискивающего тона, хотя повторно провоцировать не спешил.
«Понятно», – одним губами произнёс Тенли, чувствуя, что голова уже идет кругом от этих не то недосказанностей, не то догадок. Если честно, он не верил ни одному слову этого вечно пьяного ублюдка, пропившего не только совесть, но и мозги. Такому могло почудиться, что угодно. Эстре, вон, вообще говорил, чтобы было двое мужчин. Теперь, что мужчина и якобы девушка, да причем один второму не помогал идти, а один второго нёс. А если это был какой-то очередной клиент, тащущий свою очередную пассию с верхних этажей мотеля в свой ховер? А в глазах полиции уже вон приобрёл черты тех самых подозреваемых из двадцать четвертого номера. «Но никаких других постояльцев, кроме двух шлюх и алкоголика, помнишь? По крайней мере из тех, кто был внесен в журнал на ресепшене», – пропел мерзкий голосок внутри черепа и Тенли с ним согласился. Многое нужно было обдумать. Единственное, в чём он убедился, так это в том, что показаниям пьяницы нельзя верить категорически. Только если они совпадут с показаниями девчонки с ресепшена, и к ней следующей Тенли намеревался пойти. Он отпустил воротник, борясь с желанием вымыть руки с мылом. Запустил пальцы в карман, выудил оттуда мятую наличку. Расправил бумажку. У пьяницы от вида денег глаза загорелись. Тенли потряс бумажкой.
– Наболтал на десяточку, плут ты вечно пьяный, неубедительно, чтоб ты понимал, – омерзение в собственном голосе полицейский даже не скрывал. – Если протрезвеешь и вспомнишь что-то ещё, обратись к любому патрульному. И скажи, что хочешь встретиться с детективом Навьером.
– Да чтоб тебя пристрелили в подворотне, сука в погонах! Я на больше наговорил! Где мои деньги?!
Тенли даже не стал сдерживать злую ухмылку в ответ, не удостоил ответом и пошёл. Уже уходя через плечо продемонстрировал неприличный жест. Зла не хватало, в большей степени из-за того, что абсолютно ничего нового Тенли не услышал. Те же мутные сведения, верить которым было невозможно. Повернув за угол, пнул попытавшуюся проскочить мимо крысу. Та отозвалась отчаянным злым визгом и, отлетев в ворох мусора, стрелой бросилась прочь. Тенли выудил из кармана сигареты. Ему нужно было успокоиться, привести мысли в порядок и приступить ко второму опросу. И что его так вывело из себя? Нельзя терять голову, это грозило большими проблемами, тем более, если заметят. «Агент Тору заметит», – шепнуло подсознание.
– Ебанный пиздец, – перед глазами вертелось лицо убитого. – Пиздец!
Горький сигаретный дым еле лез в лёгкие, не притуплял чувства совершенно, раздражал только. Навьеру оставалось только радоваться, что в таком состоянии его никто не видит. Иначе подозрений потом не оберешься. Он прошелся туда-обратно, докурил сигарету всё-таки. Затушил о мусорный бак, бросил туда же, и пошел снова в мотель, чтобы получить очередные показания. Девчонка, по словам напарника, ничего не видела и не слышала. Час от часу не легче.
Оказавшись в помещении, Тенли натянул на лицо максимально непроницаемое выражение и забрал свидетельницу в помещение для персонала. Там, сидя напротив неё на скрипящем жутко неудобном диване, он получил от неё гораздо больше сведений, нежели его напарник часом ранее. Она сказала, что вечером прошлого вечера видела мужчину, который прошел мимо ресепшена. Возможно, он приходил с кем-то на встречу: в мотеле часто назначались какие-то сомнительные свидания между представителями криминала, как понял из разговора Тенли, и на ресепшене таких лиц не останавливали. Мда уж, ничего не скажешь, местечко вообще арестовать и перетрясти не мешало бы. Сказала ещё, что роста он был чуть выше самого Навьера – тут детектив зацепился мыслью за слова бомжа-алкоголика о втором, высоком, примерно с Тенли ростом – сказала ещё, что шёл в капюшоне, кожаной куртке и убрав руки в карманы. Ни лица, ни цвета и длины волос она, конечно же, не видела, и Навьер её понимал: если мужчина шёл на сомнительную встречу, то вряд ли стал бы светить деталями своей внешности. Больше ничего выпытать из неё не удалось – девчонка банально ничего больше не видела.
Из мотеля Навьер вышел в совершенно подавленном состоянии. Собирался уже направиться в управление на своём ховере, чтобы запротоколировать полученные данные, как вдруг увидел агента Тору, направляющуюся к припаркованному неподалеку ховеру. Значит, тоже только освободилась, подумал Тенли и, пока не передумал, ускорил шаг, направляясь к ней.
– Агент Тору, – позвал, догоняя и оказываясь почти рядом, – Утро выдалось дрянным, – вряд ли с этим можно было поспорить, – Не факт, что это возможно исправить, но я знаю неплохое место в пяти минутах на ховере отсюда. Там делают хороший кофе, в отличие от здешних круглосуточных кофеен, уж поверьте, – хмыкнул. Понимал, что Аннеке имеет полное право отказаться, всё-таки сам Тенли был не лучшей кандидатурой, чтобы доехать до кафе и наконец позавтракать. У него самого не было, на самом деле не было никаких целей на это предложение, просто хотелось наконец добраться до более-менее тёплого помещения и поесть. И желательно, в куда более приятной компании, нежели Эстра или его собственный напарник.

Подпись автора

das Monster // av by Auvren Taegan 🖤

« You are my victim, I'll eat your soul
Your pain is my pleasure‚ darkness is my
home »
♪ Hocico – Dark Sunday

Тенли преодолел вместе с агентом Тору несколько метров, прежде чем Аннеке ему ответила. Остановились. Навьер глянул на полицейскую, дернул углом рта, попытавшись не то усмехнуться, не то улыбнуться – не вышло ни то, ни другое. Параллельно мысленно прикинул, возможно ли пока обойтись расплывчатыми формулировками касательно опроса свидетелей. Обсуждать сейчас тот неприятный диалог у помойки, запах которой – как казалось Тенли – ещё долго будет его преследовать, детектив был не слишком настроен. Да и от девчонки с ресепшена он смог получить лишь очень общие фразы. Всю скудную информацию предстояло проработать и обдумать, и Навьер не был уверен, что что-то изменится. Двойное убийство, быстро обросшее огромным количеством случайных, мало что значащих сведений, где ключевые улики оставались вне поля зрения полиции, начинало принимать нелицеприятный вид висяка. Зацепиться было попросту не за что, а в каком направлении стоит копать, чтобы на что-то наткнуться, Тенли ещё пока не разобрался. Однако своими мыслями мужчина делиться не спешил, ровно как и теми догадками, о которых нашептывала интуиция. Он решил обойтись нейтральными фразами, ситуация к этому располагала: стандартный вопрос – стандартный ответ.
– Более-менее пообщался, – отозвался Тенли, пожимая плечами, – Рассказали всё, что видели, слышали и знали, а знали они с нихрена, так что свет на произошедшее не пролили, – и с неудовольствием, как от зубной боли, поморщился. Что ж, отсутствие зацепок, тоже своего рода зацепка. Кто бы ни были в этом замешаны, они хорошо подготовились, поэтому вариантов, как дальше действовать, у полиции было немного. Ещё оставалась призрачная надежда, что Аннеке смогла что-то отыскать на месте нахождения стрелка, собственно, это и предстояло обсудить, но гораздо более информативным разговор бы вышел уже после всевозможных экспертиз улик. Предлагая передохнуть в ближайшей приличной кофейне, Тенли планировал провести время за обычной болтовнёй, работа за это утро у него встала поперёк горла. Особо не рассчитывая, что Аннеке захочет составить ему компанию, детектив немного удивился её решению, но молча кивнул, соглашаясь подождать, пока агент Тору наберет сообщение кому-то из своих.
До кофейни дошли почти молча, изредка перебрасываясь общими, мало что значащими фразами. Преодолев пару ступеней, Тенли толкнул застекленную дверь и по-джентельменски пропустил Аннеке вперед. Оказавшись в помещении, кивнул начавшей улыбаться знакомой официантке и первым делом отошел вымыть руки. Вернувшись, окинул беглым взглядом кафешку. Посетителей несмотря на столь ранний час в заведении было полно: почти все столики оказались заняты. Навьер двинулся к агенту Тору к выставленному на витрине ассортименту. Тоже заказал себе кофе – ведь именно за ним они сюда и пришли – но еду взял поосновательнее белковой булочки Аннеке: парочку сэндвичей с мясом. Сели за столик у окна, чуть ли не единственный свободный. Тенли пододвинул тарелку со своей едой ближе и принялся за первый сэндвич, периодически запивая крепким ароматным кофе. Ели молча. Детектив погрузился в невеселые мысли о дальнейших действиях, которые стоит предпринимать, быстро пробежался по диалогам со свидетелями, начал уже прикидывать теории и возможные мотивы, как к нему обратилась Аннеке. Вслед за её голосом в голову влез монотонный шум помещения, стук чашек и столовых приборов, и Навьер понял, что на время выпал из реальности. Моргнул. Поднял глаза на агента, медленно дожевывая кусок сэндвича.
– Район дрянной, зато кофе хороший, – невесело хмыкнул в ответ. Улыбаться Тенли разучился, разве что мог продемонстрировать саркастичный оскал, который на улыбку не тянул в принципе. – Владелец следит за этой кафешкой. С местными, что называется, на короткой ноге. Они его не трогают, а он зарабатывает, ну и платит, разумеется.
«Здесь, в Наверине, всё продаётся и покупается, – закончил внутренний голос. – даже ты, Тенли». Поспорить было сложно, но правда всегда резала глаза. Звучала, как хлесткая пощечина, хотя слышал он её уже много раз. Привыкнуть бы. Навьер считал, что привык к своей позиции, но подобные мысли всегда расшатывали и, как водилось, в самые неподходящие моменты.
Отправив в рот последний кусок, Тенли выдернул из держалки салфетку. Вытер руки, бросил бумажку в тарелку. Сел откинувшись и вперил внимательный взгляд в агента Тору. Недавние злоба и раздражение уступили место апатии, ошибочно казалось, что теперь всё будет под контролем.
Столик, разделяющий их с Аннеке, был небольшим, они почти сталкивались ногами под ним, так что в общем шуме и суматохе расслышать окружающим, о чем говорят сидящие почти вплотную друг к другу два человека, не предоставлялось возможным. Аннеке ожидаемо перешла от безделья к действиям, то есть от еды к разговору о работе. В чём-то Тенли был с ней согласен: хоть на секунду забыть о произошедшем он тоже не мог, постоянно вертелось в голове заевшей пластинкой. Такое случалось с ним и раньше, но не сказать, что часто.
– Я? – Тенли вскинул брови, вглядываясь в изящное лицо напротив. Почувствовал лёгкий укол обиды: обычное, совершенно стандартное приглашение, не рассчитанное на попытку вытянуть информацию, становилось предлогом к обмену сведениями. А с другой стороны, на что он рассчитывал? На приятные посиделки в приятной компании? Расследование не ждало, и расслабляться было ещё очень и очень рано. – По правде говоря, Аннеке, – Тенли намеренно пропустил «агент Тору» дабы не привлекать лишнего внимания, – я пригласил вас исключительно на кофе, но, пожалуй соглашусь, нам есть о чём поговорить. То есть, я хочу надеяться, что есть.
Натянул на лицо подобие улыбки. Навьер не был тем, кто может делать хорошую мину при плохой игре, а сегодняшнее убийство для него и вовсе стало синонимом пиздеца. Поговорить, то есть обменяться всеми известными на данный момент фактами, определенно стоило. Ждать более подходящего момента Навьер не стал да и не был уверен, что таковой предоставится в скором времени.
– Итак. Свидетели, как я и говорил ранее, мало что видели, но, – выдержал небольшую паузу, подняв чашку и сделав глоток. Горечь кофе хорошо резонировала с его собственным состоянием. – Мужик-алкоголик рассказал, что видел двоих и, как я понял из его малоинформативного бреда, они спускались с какого-то там этажа, по внешней лестнице, – пожал плечами. – Причём один из наших парней второго нёс, не исключено, что вторым могла быть женщина.
Вернул чашку на блюдце, параллельно борясь с ворохом сомнений касательно показаний этого свидетеля. Он мало верил ему тогда, хотя говорил мужик складно, но слишком уж складно для того образа жизни, который вёл. Сомнения не перевешивал даже тот факт, что предоставленные сведения кое-как, но ложились на произошедшее в двадцать четвертом номере. Подумав, Тенли продолжил.
– Из особых примет назвал только рост первого: около метра восьмидесяти. И, в подтверждение слов твоего коллеги, он нёс что-то тяжелое. Сотрудница сраного мотеля видела и того меньше, – Тенли с неудовольствием вспомнил этот малополезный и неприятный диалог, больше походивший на монолог, где говорить приходилось ему самому и выпытывать каждый факт. Запугали же девчонку, ничего не скажешь. – Сказала только, что примерно около десяти вечера мимо ресепшена прошел мужчина, среднего телосложения, роста с метр восемьдесят, в кожаной куртке и капюшоне. Ни лица, ни длины и цвета волос, ни каких-либо других деталей внешности она не видела.
Озвучив сведения и в которых раз осознав, насколько мало они давали, Навьер сдержал вздох. Всё, что у них было на данный момент, это временной диапазон с десяти вечера до половины третьего ночи, звук трех выстрелов с разной периодичностью, два трупа людей, задействованных в криминале, и предположительно двое подозреваемых, один из которых был ранен и оставил на месте преступления свою кровь, и второй, о котором у них не было пока никакой информации. В таких случаях Тенли предпочитал начинать с мотивов, с проработки картины самой ситуации, которая привела к таким последствиям и у него на этот счёт была одна мысль: местные информаторы. Пора потревожить местную преступную заводь неудобными вопросами. Может, всё окажется гораздо проще: не договорились о цене, просто кто-то кого-то попытался кинуть или не подогнали вовремя товар. Как это обычно у преступников бывает. И тогда дело можно будет смело закрывать и отправлять в архивы. Ведь не может здесь быть какой-то замысловатости, второго дна и подобных этому сложностей? У преступников всё просто. Тенли понадеялся на такой исход как-то слишком уж сильно, даже самому неприятно стало. Сдержался, чтобы не поморщиться.
– А у вас как успехи? – В принципе, сам Навьер всё известное ему на данный момент рассказал. – Удалось найти что-то на месте, откуда был произведен выстрел?

Подпись автора

das Monster // av by Auvren Taegan 🖤

« You are my victim, I'll eat your soul
Your pain is my pleasure‚ darkness is my
home »
♪ Hocico – Dark Sunday

На электронном экране, вывешенном на противоположной стене кофейни, значилась половина седьмого утра. Время, когда обычные работяги, составляющие большую часть жителей этого района, устремляются по своим рабочим местам. Трудовые будни здесь, в Наверине, начинались гораздо раньше, – распорядок, диктуемый погодными условиями, когда жара выкатывается на городские улицы одновременно со светилами. Город, не размениваясь на мелочи в виде очередных двух трупов, продолжал жить и двигаться в привычном для себя ритме. «Кого не досчитаемся завтра?» – мелькнула неприятная мысль в голове полицейского, пока он окидывал взглядом обычных работяг, и свернулась тугим комком где-то в желудке. Навьер не считал себя впечатлительным, за свою продолжительную карьеру он насмотрелся на огромное количество трупов, но всё равно оставались вещи, к которым привыкнуть невозможно: неизбежность человеческой смерти, и в своём подавляющем большинстве насильственная. Тех двух роботизированных громил, не переживших сегодняшнюю ночь, Тенли было не жаль, вот только их трупы наглядно демонстрировали участь любого, кто так или иначе связан с криминалом. А что если ситуация, в которую они оказались замешаны, касалась и самого Тенли? От этой мысли начинало мутить, и сидя сейчас напротив агента Тору, Навьер с особой отчетливостью понимал, что первым делом, анализируя улики, показания свидетелей и всю ситуацию в целом, он станет искать подтверждения своей непричастности. От этого сделалось неприятно. Осознание важности собственной шкуры перед расследованием наглядно указывало на его истинную суть, но по-другому Тенли не мог. Он был убежден, что не мог. Понести наказание за свои незаконные делишки оказывалось выше его сил и понимания.
Подняв руку, мужчина провел ладонью по волосам, приглаживая их, в попытке скинуть с натянутых нервов напряжение. «Не вините себя», – отозвалась агент Тору, что вкупе с параноидальными мыслями полицейского прозвучало так, будто она что-то знала. Рука Тенли замерла на затылке, будто её мгновенно приморозило к волосам. Адреналин разом выхлестнул в кровоток, пульс забился где-то в горле, но прозвучавшие следом слова заставили незаметно перевести дух и расслабиться. Она всего лишь говорила про свидетелей, про те долбанные опросы, которые не давали следствию почти никакой информации.
– Да, – утвердительно кивнул на её слова. Вышло как-то хрипло и глухо. – Ваша правда, Аннеке, толку-то от таких свидетелей.
Насчет ненадежности показаний опрошенных людей Тенли был согласен. Куда точнее оказывались факты и улики, не опровержимые в своей однозначности и почти не подверженные человеческому фактору. Как следы на снегу – нужно только вовремя распознать, проанализировать и двинуться в правильном направлении. И постараться не налететь на хищника, справиться с которым окажется не под силу. Обычному наверинскому копу так уж точно. У межпланетных же агентов, занимающихся куда более серьёзными преступлениями, были свои протоколы, свои подходы и свои методы, и вот как раз наличие такого вот АМП в опасной близости от себя, приставленного к этому делу, заставляло Тенли по-животному нервничать, будто его вели на убой.
Мужчина, терзаемый этими не самыми лучшими мыслями, глянул на собеседницу, слегка нахмурился.
– Конечно, блять я оставил им свои контакты, за исключением бездомного пьяницы, – кисло усмехнулся, но не намеревался резкостью тона и произнесенными словами задеть Аннеке. – Но его я тоже сориентировал, как поступить, если вдруг что-нибудь вспомнит.
Тенли с привычным для себя пессимизмом уже заранее знал, что не вспомнит и не обратиться к патрульным, чтобы найти какого-то там копа, который заплатил гроши за предоставленную информацию. Откуда этому пьянице было знать, что в эту рань на Навьера навалилось слишком многое и упорно норовило похоронить под своей неподъемной толщей и без того расшатанную психику немолодого копа. Что же касательно невзначай произнесенных агентом Тору слов, способных скомпрометировать опытного копа, коим Навьер являлся, – в любой другой ситуации Тенли бы оскорбился, но сейчас на такие нюансы, как неосторожно сказанные слова, становилось наплевать. Полицейский, в отличие от многих своих местных коллег, старался на выяснение отношений с АМП не размениваться, предпочитая видеть в них союзников. Куда более могущественных и опытных. С сожалением подумал о том, что не окажись в числе сегодняшних трупов его давнего коллеги по незаконным делам, они с агентом Тору смогли бы сработаться. По крайней мере, попытаться. Тенли бы точно попытался. Он чувствовал в ней чисто профессиональную хватку, смелость, острый ум и какую-то надежность что ли, и это подкупало. Когда рядом оказывается человек также хорошо разбирающийся в нелегком деле полицейских (а может даже, и лучше), сложно противиться соблазну работать сообща, с нацеленностью на один-единственный результат: найти и посадить виновника. Тенли сдержал невольный вздох.
Монолог Аннеке о стрелке он слушал внимательно, параллельно плавая в этих своих невесёлых мыслях о невозможности сотрудничества. Едва заметно нахмурился на упоминание пороха: значит, убийца стрелял с обычного оружия, да и оставшиеся гильзы и пули лишнее тому подтверждение. Почему? Лазерные аналоги хоть и стоили в разы дороже, но обладали гораздо большей точностью и дальностью стрельбы. Слишком уверен в своих силах? Другого оружия не было, либо не успел достать? Вопросов на каждый факт или улику возникало много больше, нежели найденных ответов. Ответов у них не было вообще. У Тенли вообще создавалось впечатление, что они крадутся в кромешной темноте: состояние для него непривычное. В основном, уже одного взгляда на место преступления хватало, чтобы набросать несколько уверенных вариантов развития событий.
– Много деталей, которые что-то значат, но пока ничего не проясняют, – пробормотал Тенли и сделал глоток уже порядком остывшего кофе. Невольно поднял глаза на говорившую Аннеке, когда она отвернулась к окну. Окинул её взглядом, задержавшись на тонких, мягких чертах лица и светлых глазах. – Скажите мне, агент Тору, как часто вы налетаете на дверные косяки даже в темноте?
«Я вот, помнится, только когда сильно нетрезв», – говорить это, конечно, Тенли не стал, но надеялся, что ход его мыслей понятен и коллегу терзают те же мысли.
– Судя по выстрелу не похоже, что наш парень паниковал, – отрицательно покачал головой в ответ на её версии. – Но да, соглашусь, судить о чём-то ещё очень рано.
Выстраивать теории имело смысл только когда на руках имелись хоть какие-то результаты экспертиз, улики и показания свидетелей. Это давало возможность сразу отвергнуть одни варианты и присмотреться к другим, а, если повезет, и развить до полноценной картины преступления или хотя бы до мотива. Сейчас у них на руках была максимально скудная, мало что значащая информация, несмотря на её кажущееся обилие.
Тенли, уже опустив взгляд на постепенно пустеющую чашку кофе, сидел устроив локти на столе, когда агент внезапно обратилась к нему с вопросом. Было похоже, что она наткнулась на какую-то мысль, на возможное направление, и этот азарт Навьеру тут же передался. С уже ставших праздными, особо не связанными с преступлением мыслей, он перескочил на рабочий, аналитический режим.
– Я весь Наверин знаю очень хорошо, Аннеке, – пожал плечами, пытаясь понять, куда она клонит. – Больше двадцати пяти лет в этом дерьме сижу, некоторых ублюдков знаю дольше, чем родную дочь, – и невесело усмехнулся. Сам не знал, зачем упомянул про своего единственного ребенка да ещё и малознакомому агенту, но несправедливость этого факта Тенли порой выводила из себя. Свои лучшие годы он потратил на всякую мразь, у него семья распалась из-за одной такой мрази, и теперь вот снова: очередное убийство, которое хрен пойми чем теперь закончится. Возможно, решёткой перед собственным лицом и наручниками на запястьях. От этой мысли по позвоночнику прополз неприятный, липкий холод.
– Но зависит от того, что вы хотите узнать, – закончил свою мысль. Залпом влив в себя оставшийся кофе, Тенли опустил чашку на блюдце и поднялся из-за стола. Чаевые симпатичной официантке, тут же забравшей грязную посуду, оставил здесь же, придавив салфетницей.
– Пока наших жмуриков ещё не опознали, предлагаю съездить к одному проверенному человеку, – ухмыльнулся. – Работающему на благо местной полиции. Здесь недалеко.
Проще говоря, к обычному информатору, типу мерзкому, но чутко улавливающему в преступном мире района малейшие изменения и сообщающему об этом полиции. Его посадили на цепь за якобы попытку изнасилования. Доказать факт преступления, как и полностью опровергнуть, не смогли, но ублюдка удалось запугать жуткими перспективами для его жопы за решёткой, поэтому уже который год он сидел на этой самой заднице ровнее некуда и исправно выполнял поставленные перед ним задачи.
Почти на сто процентов Тенли был уверен, что в трупах удастся опознать представителей криминального мира, тем более один из них точно таковым являлся. А это значило, что появление двух киборгов просто не могло не привлечь внимание в преступном мире. Оставалось выяснить, какие цели они преследовали, с кем пересекались и чего хотели добиться, пока их не успокоил пятидесятый калибр. Нужно было максимально подробно восстановить последние двадцать четыре часа убитых, возможно, их убийца был от них не так далеко.
Одернув куртку и подождав коллегу, Навьер вышел из кофейни. Через наручный терминал начеркал напарнику сообщение с просьбой сбросить все известные на данный момент улики и особенно фотки лиц двух убитых. Нужно же что-то предоставить информатору. Вдруг повезет и окажется, что он видел их чуть ли не лично. Уже подходя к своему ховеру, выудил ключи. Неприметный транспорт, припаркованный в переулке на некотором отдалении от места преступления, приветливо мигнул фарами, явно заждавшись своего хозяина. Кивком Тенли предложил Аннеке садиться.

Подпись автора

das Monster // av by Auvren Taegan 🖤

« You are my victim, I'll eat your soul
Your pain is my pleasure‚ darkness is my
home »
♪ Hocico – Dark Sunday

– Камеры видеонаблюдения? – Навьер плюхнулся на водительское сиденье, возвращаясь к начатому в кофейне разговору. Захлопнул за собой дверь, оказываясь с Аннеке один на один: ни снующих официантов и посетителей кофейни, ни криминалистов и полицейских. Разом стало как-то очень тихо, будто звуки вне ховера выкачали и остался непроницаемый вакуум вокруг. Ключи с дистанционным управлением, такие же беспощадно устаревшие, как и часы на прикроватной тумбочке у полицейского дома, мужчина бросил в ячейку на центральной консоли, что отграничивала пассажира от водителя. Ховер включался с кнопки.
– Увы, с этим ещё хуже, чем со свидетелями, – Тенли неприязненно поморщился, словно имел дело с чем-то крайне неприятным. Включил транспорт, на что тот отозвался ласковым мягким урчанием, и стал выруливать с места парковки. Параллельно успел заметить, что Аннеке отвлеклась на сообщения, пришедшие ей на пад, и лёгкую усмешку на её губах, словно неизвестный собеседник по ту сторону её чем-то неожиданно удивил. Тенли мысленно хмыкнул и только отвел глаза, перебросив взгляд на мониторы с выведенной на них информацией. – Камер в этом мотеле отродясь не было, – продолжил свою мысль. – Отсутствуют они и во всем квартале. Местным это незачем. Погрязли в безработице и бедности, не всегда чисты на руку. Им вот эти все навороченные технологии вообще не всрались, а обязать поставить никто не обязывает. Так и живут блять: кто переживает за своё имущество – ставит, кто за сохранность собственной задницы – не ставит.
Тогда, в полчетвёртого утра, когда Навьера подняли с кровати звонком на пад и назвали адрес, он уже знал, что сведений вне места преступления окажется минимум. Самая окраина Наверина, куда копы заглядывали не так уж часто, была просто идеальной средой для всевозможного преступного сброда. Криминал здесь расцветал самыми мерзкими, нелицеприятными и кровавыми картинами, одну из которых им довелось наблюдать пару часов назад. Здесь не случалось резни и перестрелок на каждом шагу, но перечень преступлений, совершаемых каждые сутки, всё равно оставался внушительным: торговля запрещенными веществами, хулиганства, грабежи, проституция. Неудивительно, что место «встречи» было выбрано именно здесь. Минимум шума и минимум реальных зацепок у копов. Работая в главном управлении Наверина и лицом к лицу сталкиваясь со этими всеми ужасами, происходящими в некоторых кварталах, Навьер очень рано пришёл к выводу: никакой замысловатой сложности в преступлениях нет. По крайней мере пока за ними стоят обычные преступники, движимые алчностью, жадностью, завистью и страхом, а не одержимые на конспирации и собственной исключительности маньяки. Кем был конкретно этот любитель шмалять из винтовки, Тенли пока однозначно утверждать не мог, но вся картина преступления упорно смахивала на обычную вооруженную разборку, когда пришлось вмешаться тому, кто на подстраховке с дальнобойным оружием. Абстрагироваться от этого у Навьера почти не получалось – сказывались годы работы на одних и тех же преступлениях, когда мотивы, жертвы и способы разнятся друг от друга лишь на немного и превращаются в единую массу без заметной индивидуальности. А судить именно так было катастрофической ошибкой. Это убийство совершенно точно не было рядовым, хотя бы потому что все приблизительные теории налезали на произошедшее с трудом. И результаты экспертиз могли не только не пролить свет на преступление, но и усугубить ситуацию с обилием не выстраивающихся в единую картину улик.
Ховер, быстро набрав высоту и повинуясь пилоту, взял курс к информатору Навьера. В запасе у них с агентом Тору оставалось несколько минут, которые с её подачи было решено потратить на разговор. Тенли был не против, небольшой отдых в кофейне почти свёл к минимуму озлобленное и нервное состояние полицейского. Оставался только неприятный липкий страх за собственную шкуру, но справиться с ним, не имея доказательств на руках, не предоставлялось возможным. Навьер в который раз за этот день проклял ту сделку в прошлом. Знал бы он, что в будущем это обернется смертью мрази и расследованием под бдительным присмотром АМП.
– Его зовут Ви Датрин, – отозвался Тенли на вопрос напарницы, вспоминая дело, расследованием которого занималась одна из его коллег. Именно ей и удалось посадить эту грязную сволочь на цепь. – Кроме того, что это трусливый и беспринципный мерзавец, прихваченный за задницу за попытку изнасилования, думаю, ничего. Ну и свою работу он выполняет исправно, паскуда такая. Не хочется за решетку, ага.
Стоит ли говорить, что этого своего информатора Тенли терпеть не мог, но сведения, которые тот порой предоставлял, перекрывали любые неприязненные взаимоотношения. Так и сейчас, отправляясь к нему, Навьер хотел понять, насколько эти два роботизированных ублюдка наследили в криминале, а в особенности за последние сутки. Понять, если будет возможно, что привело их в ту точку, где они в итоге оказались. Визит к информатору совершенно точно не был панацеей, но должен был дать хоть какой-то вектор для размышлений.
Вскоре невзрачные дома одного квартала сменились домами соседнего, такого же серого и безликого. Ховер стал снижаться.
– Насчет запись с камер, – уже припарковавшись, Тенли кивнул на стену ближайшего дома, где висела парочка бездушных глаз видеокамер. – Здесь с этим дела обстоят получше, можем попробовать что-то найти. Не на корабле же они улетели в космос, в конце концов.
Если с места преступления улетал ховер, то на камеры соседних кварталов он просто был обязан попасть. Хотя бы минимальная вероятность этого была. Отстегнув ремень безопасности, Тенли вылез из ховера. Пока закрывал дверь, на пад пришло сообщение с коротким текстом и целым архивом прикрепленных файлов. Отдельно оказались высланы фотографии убитых, сопровождаемые: «По базам пробиваем. Ещё полчаса-час. Пока ничего». Тенли с неудовольствием цокнул языком. Придётся действовать вслепую, ведя себя так, будто уже известно, что эти два крепких парня из рядов криминала.
– Их пока ещё пробивают, информации нет, – сообщил агенту Тору и бросил на неё короткий взгляд, словно хотел уловить настрой. – Нам туда.
Кивнул в сторону неприметного одноэтажного домика, обнесенного покосившимся забором. Частный коттедж, черт побери. Датрин неплохо устроился, хотя, как и жил, продолжал жить в полном дерьме. Пособия по безработице вполне хватало, чтобы прожигать свою жизнь в не совсем легальных приходах от лёгкой наркоты и в выпивке. Единственное, в чём ему стоило отдать должное, так это в том, что работая на копов, он никогда не терял бдительности и в эти периоды оставался абсолютно трезв. Информация, которую он получал, всегда была кристально чистой и правдивой. И это Тенли тоже невероятно бесило. Прихватить несостоявшегося насильника пока не предоставлялось возможным.
Полицейский толкнул калитку, переступил порог, оказываясь на территории дома. Вблизи жилище было ещё более неухоженным, а где-то даже покосившимся. Окна смотрели на пришедших тёмными недружелюбными провалами. Навьер поднялся на ступенькам и несколько раз ударил в дверь кулаком. Звонок здесь отсутствовал.
– Датрин! А ну подъем! Это детектив Навьер! – Рявкнул Тенли, шарахнув напоследок ещё раз. Знал, что ублюдок наверняка ещё спал без задних ног, пока они тут в деталях рассматривали место преступления. Через несколько минут откуда-то изнутри послышались шаркающие шаги, глухое ворчание, возня с той стороны двери и, спустя несколько долгих поворотов замка, она отворилась. На прибывших смотрел мужчина лет тридцати с невыразительным равнодушным лицом и короткими всклокоченными волосами. На нём была растянутая майка без рукавов и обычные спортивные штаны. Жилистый по фигуре, с парой небольших непрофессионально выполненных татуировок на худых руках, он обладал совершенно незапоминающейся внешностью. Его небольшие темные глаза смотрели на пришедших цепко и недобро. Не удостоив информатора приветствием, Навьер шагнул внутрь.
– И вам не хворать, – растянулся в ухмылке Датрин, закрывая за ними дверь. – Что привело, господа полицейские? О, вижу у тебя новая напарница, симпатичная. А тебе везет, старина.
Навьер сдержался, чтобы не скрипнуть зубами. Он уже успел забыть, насколько эта сволочь его бесит.
– Я тебе пока не давал разрешения говорить, Датрин, – отозвался Тенли. – Пасть будешь открывать только по делу.
Пнув в сторону какую-то коробку по пути из коридора, полицейский прошел вглубь помещения. Порядка здесь не было никакого: обилие никому не нужных вещей, пустые бутылки, всевозможный мусор, разбросанные шмотки. Но окинув взглядом столь неаккуратное помещение, Тенли пришёл к выводу, что всё, чем Датрин занимался до их прихода – это бессовестно спал. Детектив развернулся к нему, убирая руки в карманы брюк.
– Есть информация, что в вашей тихой заводи появились новые лица, – на самом деле Тенли импровизировал, собираясь показать информатору серьёзность ситуации и заставить его напрячь свои порядком расслабившиеся мозги. – Что-нибудь слышал?
– Без понятия, детектив, куда ты клонишь, – информатор прошел в помещение, подцепил с кровати пачку сигарет и зажигалку. Сигарету сунул в рот. – Поподробнее нельзя там? Ну, как давно появились, сколько их, где и с кем были? Где засветились?
– А это ты мне все расскажи. Засветились-то они недалеко отсюда, – Тенли хищно прищурился. – В номере местного мотеля. В виде парочки трупов.
Рука Датрина, крутившая колёсико зажигалки, замерла на месте. Он поднял на полицейских глаза. Сначала посмотрел на агента Тору, потом на Тенли.
– Первый раз блять слышу, – его голос прозвучал ровно и без запинок, не подожженная сигарета прилипла к нижней губе, вот только Навьер понимал, что эта информация запустила в мозгах ублюдка термоядерную реакцию, заставляя вспомнить все известные ему на данный момент сведения. Любой мало-мальски прозвучавший слух или вскользь упомянутая новость. – Эээ... А выглядят-то как? Есть че-нить?
Ситуация в глазах Ви резко начинала приобретать критические обороты. Тенли же, пощелкав на своем паде, спокойно сунул ему на рассмотрение фотографию с обездвиженным смертью лицом знакомого самому полицейскому киборга. Лица второго убитого у них попросту не было – его голову разнесло в кровавые щепки.

Подпись автора

das Monster // av by Auvren Taegan 🖤

« You are my victim, I'll eat your soul
Your pain is my pleasure‚ darkness is my
home »
♪ Hocico – Dark Sunday

Как старый охотничий пёс, почти потерявший нюх, но не сноровку, Тенли безошибочно улавливал, в какую сторону стоит двигаться, чтобы получить необходимые сведения о двух жертвах, обнаруженных сегодняшей ночью. И, когда после продемонстрированной фотографии по лицу информатора скользнула тень узнавания, явно щедро сдобренная негативными эмоциями, Навьер понял, что с визитом не прогадал. Он прищурился, напряженно всматриваясь в лицо Датрина, в то время как Аннеке с пугающей ловкостью хищника перехватила инициативу в допросе и припечатала информатора четко поставленными вопросами. Угроза, прозвучавшая следом, выстроила перед Ви эмоциональный коридор, по которому он мог двигаться только в одну сторону, подобно лабораторной крысе, запертой в специально построенном лабиринте. По скромному мнению Тенли, именно крысой Датрин и был, более того, даже выглядел похоже. И он совершенно точно что-то знал.
Напряжение, моментально возросшее в помещении после прозвучавших слов, тонко зазвенело натянутой струной. Молчание со стороны информатора стало вязким и тягучим. Внутри ублюдка, судя по всему, происходила сложная борьба.
– Блять, – наконец выдохнул Датрин и на мгновение закрыл глаза, словно собираясь с мыслями. Становилось очевидно, отвечать на вопросы двух заявившихся к нему с утра пораньше копов он сейчас хотел в самую последнюю очередь, тем более на вопросы такого характера и тем более на вопросы об одной из жертв, которую он точно знал. Всё, что Ви сейчас хотел, это испариться и не иметь ничего общего с произошедшим, но агенту Тору удалось поймать его на его же собственной реакции. И это в глазах самого Ви влекло за собой целый ряд проблем. Информатор, достав изо рта так и не подожженную сигарету, остановил на светловолосой женщине взгляд. – Я... Я знаю его, – словно в подтверждение своих же слов кивнул. – Это... это наверинский наёмник.
Было видно, что он сомневается в каждом своём слове и, лишь движимый незавидным положением, в какое его загнала полиция, пошёл на контакт. Что-то здесь было не так. Тенли, почуяв в чужих интонациях нервозность, внутренне подобрался, словно готовясь к прыжку. Плавно и стараясь не спровоцировать Датрина, переместился по комнате и оказался от информатора с противоположной от Аннеке стороны. Молча посмотрел на агента Тору. «Не спускай с него глаз» – транслировал его разом ожесточившийся и ставший цепким взгляд. Пытаться сбежать сразу от двух полицейских, когда они находятся в той же комнате, что и преступник, – задача, обречённая на провал, но находились безумцы, предпочитающие напороться на пулю, нежели сказать то, что им известно. Датрин безумцем не слыл, но из состояния мнимого, показного равнодушия его совершенно точно вывели какие-то известные ему сведения, и было не ясно, готов ли он ими делиться. Что-то будто толкнуло информатора в пропасть, заставляя нервничать. И только когда он продолжил, Тенли понял: это был страх. Чистый и незамутненный страх.
– Я... я видел его раньше, – мужчина кивнул в сторону высвеченной голограммы. С каждым последующим словом его голос становился ровнее, но продиктовано это было отнюдь не самоконтролем. Датрин просто говорил всё, что знал, пока не передумал и пока слова не застряли в горле окончательно. – Видел не часто. Пару раз может. Настоящее имя не спрашивайте, не знаю, они все под кличками ходят. Этот Вядивом назывался.
Он отступил к дивану, чем едва не заставил Тенли потянуться к кобуре с лазерным пистолетом. Заметив это, информатор примирительно вскинул руки. В них он по-прежнему держал только зажигалку и сигарету.
– Господа полицейские, я человек маленький, уж не обессудьте, если мало знаю, – на его губах зазмеилось что-то наподобие ухмылки, но она, слишком слабая и неуверенная, так и осталась намеком на его уставшем и заострившимся лице. – Но сбежать я не сбегу.
В его небольших глазах отразилось что-то, смутно похожее на решимость, какая бывает у животного, загнанного в угол. Ви совершенно точно знал, что сидит на крючке у полиции, как приколотый иголкой жук. Живой, шевелящийся, но лишенный возможности куда-либо сдвинуться. Его прямая задача была: держать ухо востро, впитывать любые сведения, до каких сможет дотянуться, и копать, если что-то покажется важным и значимым. А потом все полученные сведения предоставлять полиции по первому требованию. Теперь вот к нему пришли – почти что вломились – двое копов, но к тому, что им придётся выкладывать опасную и немногочисленную информацию, выцепленную в каких-то случайных встречах, Датрин не был готов совершенно.
Оказавшись рядом с диваном, информатор плюхнулся в него, словно так было проще сохранять вертикальное положение в пространстве. Наконец, после нескольких щелчков зажигалки, прикурил. Молча глянул на замерших в комнате полицейских.
– А ну выкладывай, сука, всё что тебе известно, – отчеканил Навьер, порядком теряя терпение и сдвигая брови к переносице. Додавливая вслед за Аннеке и так готового заговорить преступника. Он чувствовал, что они напали на какой-то след. Смутный и скользкий, грозящий развернуться такими фактами, к которым расследование окажется не готово, но это совсем не значило, что надо остановиться.
– Так, – Датрин ещё раз нервно затянулся. Тенли подавил в себе желание подойти, выхватить эту долбанную сигарету и сломать её в стоящей рядом пепельнице. Они и так провозились с этой мразью непозволительно долго, но с мертвой точки почти не сдвинулись. Ви тем временем окончательно собрался с мыслями и начал нестройное, дерганное повествование. К сигарете он больше не притронулся. – Мне вот что известно. Этому Вядиву мой босс как-то задолжал, не сказать, чтобы много, но начальник разрешил вместо денег в его клуб приходить иногда, элитный. Ну, вы знаете. Должны знать. Наркота там, выпивка, девочки. В этот раз тоже пришел. Пару дней назад. Блять. Я с ним за одним столом сидел, вот как вас видел, ублюдка этого. Он говорил, что дело у него тут какое-то, особой срочности и важности. Они вообще, сволочи эти наверинские, наёмники эти, вдвоем работают. Заказы разные берут, ценник на их услуги зверский. Кто их на этот раз нанял и нанял ли, я не знаю, – это вы сами выясняйте. Это по вашей части.
Сигарета, медленно тлеющая в чужих подрагивающих пальцах, мерцала крошечным огоньком. Датрин, в течение монолога сосредоточенно рассматривающий узоры на раскинутом перед диваном ковре, оторвался от этого бессмысленного занятия и поднял глаза на полицейских и уже не отводил.
– Это подготовленные, безжалостные ублюдки, вот вся информация, которая мне известна, – он моргнул несколько раз, словно до конца не мог поверить, что полицейские спрашивали именно о том, о чём он даже заикнуться боялся. – Я вообще знать не хочу, с кем они встречались и зачем вообще здесь объявились.
С этими словами он несколько раз ткнул в пепельницу догоревшую до половины сигарету. Сизые завихрения дыма поползли наверх, медленно растворяясь в воздухе. Датрин запустил руки в волосы, сжал короткие пряди в сухих тонких пальцах. Тенли, не меняя положения, наблюдал. Параллельно думал о полученной информации. Его опасения подтверждались: оба убитых были преступниками, вращались в криминале достаточно долго, чтобы заработать себе как союзников, так и врагов, и теперь перешли кому-то дорогу. Эта картина преступления была бы похожа на обычное убийство конкурентов или врагов, вот только неизвестный, кто находился с ними в одном помещении, в этот сценарий не вписывался. Один из них, лишившийся в итоге головы, вступил с ним в рукопашную схватку гораздо раньше, нежели оказался убит. Прогоняя в голове увиденное на месте преступления, Навьер понимал, что пора наведаться в управление и проработать каждую из возможных версий. Выстроить их столько, сколько получится, исходя из имеющихся фактов, а потом постепенно, вытесняя все новыми уликами, оставить одну-единственную. Ту, которая окажется верной.

Подпись автора

das Monster // av by Auvren Taegan 🖤

« You are my victim, I'll eat your soul
Your pain is my pleasure‚ darkness is my
home »
♪ Hocico – Dark Sunday

Информация, предоставленная Датрином, несомненно была опасной. Если она подтвердится по результатам из баз, – а Тенли не сомневался, что подтвердится – то расследование принимало совсем другой оборот. Убийство двух людей, задействованных в криминале, совершенно точно являлось конфликтом интересов, а это значило, что придётся влезать в хитросплетения местных группировок и банд, чтобы хоть что-то раскопать. Где-то, среди их далёких от закона интересов, должна была найтись ниточка, связывающая трупы с убийцей: была ли это месть или это были деньги, а может, это был заказ на этих двух наёмников, завравшихся и в какой-то момент взявших на себя слишком много, – мотив мог быть любым, но что-то Навьеру подсказывало, что здесь оказывалась замешана обычная алчность. Преступников редко когда интересовало что-то, кроме денег. Легко зарабатываемые, приличные суммы вытаскивали наружу их неприглядную натуру и делали слишком предсказуемыми. Но торопиться с выводами он бы не стал. Оставалось надеяться, что распутываемый полицией клубок самого Тенли не коснётся, и он был готов приложить к этому максимум усилий. Он не позволит сломать свою жизнь за какую-то никому не нужную справедливость и закон. Работа в главном управлении Наверина ему всё ещё была нужна. И отказываться от этого сравнительно стабильного заработка Тенли ни за что бы не стал.
Всё эти не самые простые обстоятельства действовали на порядком расшатанные нервы Навьера не лучшим образом. Страх за собственную шкуру, какой бы ни была угроза, всегда нервировал, заставляя проваливаться в пучину паранойи даже там, где очевидных предпосылок к этому не было. И Тенли, с трудом балансируя на останках самоконтроля, сам того не желая, планомерно срывался. Опрос Датрина не стал исключением. В отличии от агента Тору, четко дозирующей психологическое давление на допрашиваемого, Тенли надавил на ублюдка слишком сильно, тогда, когда можно было обойтись и без этого. Взгляд, каким его тут же наградила агент, от Навьера не укрылся, но у мужчины на этот счёт было совсем другое мнение. Его интересовал только результат. И получив от информатора монолог с исчерпывающими подробностями об одном из убитых, они добились того, зачем сюда пришли. На остальное Тенли было наплевать. Ещё на заре своей карьеры в правоохранительной системе он уяснил: преступники нормального отношения к себе не понимают. С ними, чтобы остаться на плаву, стоит говорить на их же языке, и в большинстве случаев это был простой и понятный язык – язык насилия. Психологического или физического, – не столь важно. Главное, что на них это действовало безотказно. И поведение Датрина, выложившего всё до последнего слова, стало для Навьера лишним тому подтверждением.
С визитом сюда они не прогадали, но ублюдок явно не стоил такого количества времени, какое на него и так потратили полицейские, тем более, учитывая его предысторию. И всё же, несмотря на всё своё пренебрежение, отрицать полезности этого неудавшегося насильника Тенли не мог, как и все разы до этого. Порой Датрин знал слишком много. Тенли до сих пор не определился, нравится ему это или нет. С одной стороны, осознавать зависимость от этого преступного сброда полицейскому не нравилось, с другой – так работала система и информаторы никогда не были чистыми на руку, добропорядочными и хорошими людьми. Тенли такие не попадались и он предпочитал относиться к этим взаимоотношениям максимально потребительски, не позволяя преступникам, сидящим на поводке у правоохранительных органов, влезть в голову. И именно поэтому реакция агента Тору на происходящее мужчину сильно озадачила. Сбила с толку, заставив теряться в раздражающих мыслях об «иных подходах в работе агентов межпланетной полиции», во что местных копов постоянно тыкало носом начальство и более высокопоставленные коллеги. Ведь агенты в разы опытнее, их подготовке можно позавидовать, они банально лучше во всем, ведь отвечают не за чёртов городишко где-то на Инве, а держат под контролем целую систему. И у Аннеке явно были причины не одобрять жесткость и нетерпимость Тенли, у неё было другое отношение к информаторам.
Ещё с утра поселившийся где-то за ребрами мерзкий ком, сотканный из нервозности, раздражения, паранойи и банального страха, позже навалившийся на бомжа-свидетеля и сейчас на информатора беспочвенным давлением и злобой, взорвался внутри Тенли ярким заревом. Залил внутренности жгучей неприятной мутью, прокатился, раздражая, по нервам. Тенли почувствовал, как по венам вместе с током крови проталкивается бешенство, тугими жесткими кольцами сжимает трахею и оседает в мыслях концентрированно-едкими словами. От комментариев он успел сдержаться, но всё его мало-мальски присутствующее желание сотрудничества с Аннеке испарилось, как по щелчку пальцев.
Выходя из комнаты, где остался придавленный своими страхами информатор, Тенли с ним даже нормально не попрощался. Бросил только короткое и бесцветное: «Ещё увидимся» и последовал за женщиной, упираясь колким взглядом в идеально ровную спину прямо промеж лопаток. Мысленно, уже в который раз, проклял свою никчёмную жизнь и свою работу.
Уже оказавшись на улице, Тенли вдохнул влажный, пропахший мокрой дорогой и травой воздух. Глянул на тяжелые, нависшие над городом тучи. Они резонировали с его собственным состоянием, но бешенство, выхлестнувшее в комнатах чужого дома и не нашедшее выхода, сейчас сходило на нет. Осталось только кипящее, выводящее из себя раздражение. Пришедшее на пад сообщение от криминалиста спокойствия не добавило. Как раз наоборот, – Ройн наглым образом умудрился угодить им обоим, выполнив тем самым данные ему поручения и при этом не нарушив порядков: первому по очереди сбросил информацию Тенли, а спустя несколько секунд точно такое же сообщение пришло Аннеке. Навьеру стоило усилий не среагировать на эту досадную мелочь. Вопрос агента он оставил без ответа, вместо этого молча кивнул на предложение обсудить полученную информацию по дороге в участок и открыл свой ховер. Приземлился на водительское кресло, с неудовольствием отмечая, что верхняя одежда успела порядком промокнуть.
– Предпочитаете видеть в информаторах союзников? – Заведя двигатель, обернулся к агенту Тору. Скептические, сдобренные неприязнью к преступникам – а именно преступниками информаторы и являлись – интонации в голосе мужчина даже не скрывал. – И обращаться с ними лучше, нежели они того заслуживают?
А заслуживали ли они вообще хоть что-то, кроме нахождения вне решетки? Навьер был уверен – ничего. Когда ховер, набрав высоту, взял курс по направлению к главному наверинскому полицейскому участку, Тенли снова вернулся к разговору, но на этот раз насчет информации от Датрина. Как показывала практика, почти всегда она оказывалась достоверной.
– Почти наверняка могу сказать, что ублюдок не соврал, рассказав о наёмнике, – Тенли криво ухмыльнулся, вспомнив сбитый, рваный рассказ информатора. – О двух наёмниках. Если предположить, что в двадцать четвертом номере и оказались те самые два наёмника, то мы имеем дело с... – он хотел сказать «дерьмовой историей», понимая, что это так и было, но вовремя спохватился, – с очень мутной историей.
Бросил беглый взгляд на приборные панели ховера и переключил на режим автопилота. Лететь им, если верить предоставленной информации, оставалось около получаса.
– Мы пока не знаем, был у них конкретный заказ на кого-то или они прибыли в город с какими-то иными целями, – Тенли едва заметно нахмурился, прогоняя в голове возможные версии. Не сказать, что их было много. – Но ценник на их услуги значительно сужает круг поисков: они могли потребоваться только кому-то очень платежеспособному и, соответственно, деньги свои должны отрабатывать на все сто процентов. Серьёзные парни. Это также даёт основания предполагать, что убийца должен был быть хорошо подготовлен. Предположу, что он точно знал, против кого собирается идти. Одна из версий произошедшего, которую я бы выдвинул: в номере была назначена встреча, пришли двое – наш обезглавленный впоследствии и некто неизвестный, чью кровь мы наблюдали на полу. Неизвестного страховал стрелок, а когда что-то пошло не так, стрелок поочередно завалил наёмников, а неизвестного нам, уже, вероятно, раненого, забрал с собой. Следов сопротивления, кроме драки между наёмником и неизвестным, я на месте преступления не заметил. Стрелок и этот неизвестный точно знали друг друга. Исходя из этого, можно предположить, что они выступали на одной стороне. Ваши предположения?
Откинувшись на спинку водительского кресла, Тенли перевёл взгляд на коллегу. До того, как они прибудут в участок и окажутся среди царящей там суеты и электронной волокиты, оставалось не так много времени, и Навьер не хотел бы потратить его на взаимное молчание. У них уже имелись зацепки, теперь пора было выстраивать версии произошедшего. АБК при всей своей относительности должен был пролить хоть немного света, и, если повезет, восстановить недостающие куски этого кровавого пазла.

Подпись автора

das Monster // av by Auvren Taegan 🖤

« You are my victim, I'll eat your soul
Your pain is my pleasure‚ darkness is my
home »
♪ Hocico – Dark Sunday

Монолог агента Тору, последовавший за неосторожным и почти что оскорбительным вопросом Навьера, заставил Тенли – в который раз за свою профессиональную деятельность – задуматься о различии подходов в работе двух правоохранительных систем. Спорить он не стал, уловив в чужих словах не то угрозу, не то незыблемую уверенность, за которой несомненно стоял многочисленный опыт подобных взаимоотношений с информаторами. Тенли только едва заметно хмыкнул и привычным движением взлохматил короткие волосы на затылке, отворачиваясь к окну. Конечно, кто он такой: обычный полицейский против агента межпланетной полиции, у которых и информаторы-то наверняка другие. Почти что союзники, превращенные стараниями АМП в людей, почти также зацикленных на поставленной перед ними цели, как и агенты: отловить и пересажать всех ублюдков, чья угроза достигает межпланетного или государственного уровня. Ублюдков, которые в своём большинстве гораздо опаснее самих информаторов. Возможно, имея перед собой подобную цель, идти на такой риск было оправдано и сажать на цепь этих мразей, по которым плакали орбитальные тюрьмы особо строгого режима, а потом видеть в них союзников – тоже. Но сам бы Навьер на такое ни за что бы ни пошёл. Уж лучше потребительские и более безопасные взаимоотношения.
Раздражение, доселе всё ещё гуляющее по нервам, после слов Аннеке забилось куда-то вглубь, замолчало, уже почти не донимая Тенли. Разговор, переведённый в другое русло, позволил к неприятной теме информаторства не возвращаться, чему полицейский был рад. У них была конкретная цель, были два трупа людей, задействованных в криминале, – и размениваться на мелочи становилось некогда. Предстояло много работы.
Мужчина слегка усмехнулся, когда Аннеке согласилась с его версией. Значит, гипотетических вариантов произошедшего у них не так много, а значит, шанс докопаться до истины – при всей неоднозначности картины преступления – всё же был. Чем меньше версий можно предположить, тем больше улик и зацепок у них есть и тем больше вероятность найти убийцу. Почти что прописная истина для такого рода преступлений.
– Конечно, Стрелок бы его прикрыл, если у них была такая договоренность, – Тенли кивнул, соглашаясь с рассуждениями агента Тору. Неизвестный по-любому нужен был живым, по крайней мере Стрелку. Истинные же цели наёмников пока оставались за гранью внимания полиции. Если они хотели убить Неизвестного, то сделали бы это гораздо быстрее и чище, но с другой стороны, Тенли не знал, как именно они привыкли работать. Вдруг кровавые жестокие убийства – это их визитная карточка? Это предстояло выяснить.
– Угроза-то появилась, – полицейский пожал плечами, – вот только не всегда есть возможность её ликвидировать, когда рядом находится тот, кого зацепить никак нельзя. А наш Неизвестный и наёмник, помнится мне, дрались. Это получается хаотично движущаяся цель...
Сложив пальцы в виде пистолета, Навьер поднес руку к глазу, прищурив другой. Его взгляд, проследовавший вдоль линии пальцев, упёрся в лобовое стекло, заливаемое мутными струями дождя.
– И любой выстрел, – продолжил Тенли, – даже если удастся найти для него момент, – это огромный риск, – он согнул и разогнул большой палец, имитируя тот самый произведенный выстрел. Словно прикидывал, как бы действовал сам, если б оказался на месте снайпера. Был ли выстрел вообще возможен в момент, когда наёмник напал на Неизвестного? – Это версия имеет право на существование, – мужчина убрал руку от лица и устроил её на руле, – если с позиции Стрелка просматривалась дверь номера. Значит, эта сука просто выжидала момент. А значит, в таком случае вы, агент Тору, оказываетесь правы, и противостоящих сторон у нас целых три.
Это значительно осложняло ситуацию. Хотя Тенли с самого начала чуял, что хорошего ждать не придётся. Были такие расследования, которые влекли за собой череду ухудшающихся событий. Клубок, сворачивающийся и спутывающийся всё сильнее и сильнее. Ни улик, ни сведений, исключающих те или иные версии, ни мотивов. Не за что зацепиться, хотя всё, как на ладони.
– Возможно это был и парень, хрен знает, – Навьер поморщился, с неудовольствием понимая, что даже здесь, после опроса аж двух свидетелей, конкретики у них так и не было. – Киборг – не киборг, не знаю. Хотя, если экспертиза примесей в крови Неизвестного покажет, что эта жидкость используется в механизмах всяких роботизированных тварей, то вполне может быть.
Рассуждая обо всём том, что им пока удалось выяснить и расставляя события в различном порядке, Тенли наткнулся на мысль – скорее даже на осознание – и оно заставило его занервничать. Засело крюком в голове. «Что если мы имеем дело с похищением? Что если Неизвестный – это заложник или пленник?» Если это так, времени прошло слишком много: с половины третьего ночи – время, когда примерно наступила смерть обоих наёмников – до почти полудня следующего дня. Если удастся получить подтверждения именно этой версии – что Стрелок выждал момент, убил обоих наемников и забрал Неизвестного для каких-то своих целей – то через сутки искать будет уже некого. По истечении этого времени вероятность напасть на след похищенного человека стремится к нулю. Это была статистика.
Тенли провел запястьем по лбу, смахивая крошечные выступившие капельки пота. Замолчал, обдумывая эту тревожную мысль. Оставшийся путь до полицейского управления они с агентом провели в молчании.
Когда ховер приземлился на специально отведенную для полицейского транспорта парковку, Навьер вылез из салона, поднял воротник куртки, словно это могло помочь спрятаться от мерзкой погоды, и направился в сторону участка. Внутри их уже ждали. Тенли смерил напарника Аннеке нечитаемым взглядом, ожидая какой-нибудь шутки в их с агентом Тору адрес, и явно не прогадал, когда Эстра поинтересовался насчет свидания. Навьер сдержался, чтобы не закатить глаза.
– Это у жмуриков свидание прошло паршиво, а нам потом разгребать за ними, – ядовито отозвался в ответ, услышав провокационный шепот Эстры на ухо своей напарницы. Друг друга полицейские недолюбливали. У Тенли были причины. Он считал, что Эстра суёт свой нос иногда слишком далеко, не всегда тактично и не всегда туда, куда нужно. – А с агентом Тору мы как раз отлично провели время.
Натянул улыбку, больше похожую на оскал, и проследовал за Аннеке в помещения для персонала. Там, помимо остальных, их ждал криминалист. Навьер смерил его холодным взглядом, припоминая недавнюю досадную ситуацию с присланными почти одновременно данными.
– Что у тебя? – Тенли плюхнулся в свободное кресло за одним из рабочих столов. Если Ройну и правда удалось что-то найти, то это надолго, и удобное место следовало занять сразу. К тому же, им предстояло обсудить все имеющиеся данные, выдвинуть как можно больше версий и составить план дальнейших действий. Повезет, если смогут уложиться в пару-тройку часов.
– Итак, – Ройн, держа в руках свой планшет, сделал вид, что не заметил холодного взгляда Тенли, улыбнулся на реплику агента Тору и переместился к голографическому проектору. – Полученные данные пока следующие.
К Навьеру приблизился его напарник и опустил на стол перед ним стаканчик с кофе. Тенли только сухо кивнул – он уже приготовился к брифингу, было не до болтовни. Напарник последовал его примеру и молча сел рядом. Ройн тем временем начал свой доклад, назвал настоящие имена убитых и их даты рождения. Затем приступил к остальным фактам.
– Оба убитых являлись гражданами Ферийской Федерации, – на огромном настенном экране высветились полученные по базам данные, сопровождаемые фотографиями убитых в профиль и в анфас. Лица обоих преступников несли отпечаток минимума заинтересованности и интеллекта. На первый взгляд обычные громилы, делающие ставку на свою физическую силу, нежели на умственные способности. Но Тенли держал в голове слова информатора: ценник на их услуги был приличным, а за обычное применение физической силы столько не платят. – Вели деятельность по поддельным документам, находились в розыске у межпланетной полиции с 2501-го года. По предварительным данным занимались заказными убийствами, были причастны к нескольким убийствам в 2498, 2499 и 2501 годах. Тогда же и объявлены в розыск. До 2498-го года работали на Риха Нишаса, наркоторговца и босса преступной группировки, отбывающего сейчас пожизненный срок в орбитальной тюрьме особо строгого режима. Кто являлся их непосредственным начальником после, остаётся неизвестным.
Тенли провел по переносице, сжал её пальцам. Эти официальные данные подтверждали словами Датрина, а значит, с деятельностью наёмников эти оба киборга не только не закончили в те года, а продолжали её до сих пор. Пока их обоих не грохнули в номере задрипанного мотеля. Хреново, ничего не скажешь.
– На месте преступления удалось найти три пули и две гильзы, – продолжал Ройн. На экране высветились фотографии этих боеприпасов. Тенли перевёл взгляд с экрана на находящуюся чуть впереди агента Тору, словно хотел уловить её реакцию на предоставленную информацию о наёмниках, которая теперь уже совершенно точно не подлежала сомнению. – Маркировка отсутствует. Удалось установить, что эти боеприпасы относятся к специализированным тактическим патронам, которые применяются для высокоточной стрельбы на большие дистанции. Пули стандартные, бронебойные, калибр 10,4. Не имеют сердечника и целиком изготовлены из искусственного сплава. Применяются в ряде современных боевых, охотничьих и спортивных снайперских винтовках различных производителей.
Конкретики это давало мало, почти не сужая круг поисков. Это могла быть любая винтовка, которую не так уж сложно найти на чёрном рынке оружия. Тенли слегка нахмурился, вслушиваясь в доклад криминалиста, который тем временем перешёл к результатам АБК и вывел со специального устройства объёмную голограмму со спроектированной информацией. Это пока всё, что имелось у полиции на данный момент. Образцы пороха, ткани и посторонней жидкости в крови ещё были не готовы, а видео с камер наблюдения со всех прилегающих к мотелю кварталах ещё предстояло просмотреть.
Тенли с собственными комментариями повременил. Вместо этого поднял стаканчик с медленно остывающим напитком и хлебнул едкой горькой жижи, которую здесь, в местных автоматах, преподносили под видом кофе.

Подпись автора

das Monster // av by Auvren Taegan 🖤

« You are my victim, I'll eat your soul
Your pain is my pleasure‚ darkness is my
home »
♪ Hocico – Dark Sunday

Тенли сидел в нарочито расслабленной позе, непринужденно откинувшись на спинку кресла и закинув ногу на ногу, хотя внутри всё сворачивалось тугим узлом от нехороших предчувствий. В голову лезли тяжелые, безрадостные, навязчивые мысли. Полицейский не мог избавиться от ощущения, что случившееся рано или поздно отразиться на его собственной шкуре, слишком уж глубоко он увяз в связях с криминальным миром. Любое происходящее – будь то разборки местной мафии или убийство серьёзных наёмников, как в этот раз, – всё затрагивало местную полицию и прикормленных копов, должных исправно выполнять свои обязанности перед теми, кто им регулярно и щедро платит. От Тенли с большой вероятностью потребуют ответов, возможно, действий, а чуть позже сюда, в Наверин, приедут все те, чей бизнес затронуло это убийство в мотеле. Спонтанное или же точно просчитанное – плевать. Ублюдки начнут проверять друг друга, допрашивать, искать причастных лиц, а также способы вернуть потерянные из-за простоев и разборок деньги. Начнут подозревать партнеров и врагов, а это значит, кровавые последствия с устранением всех неугодных не за горами. Кто-то возможно вообще воспользуется нестабильной ситуацией в своих целях. Повезёт, если оба убитых наёмника окажутся не относящимися ни к кому из местных громилами, действующими на чужой территории в интересах кого-то вне Наверина. Значит, головы с плеч полетят не здесь. Значит, Навьеру удастся выйти из воды относительно сухим – спрос с него окажется минимальным. Возможно, его не затронет вообще.
Мужчина сдержал вздох и потер подбородок, пережидая подкативший к горлу ком. Руки против воли начинали дрожать, стоило только заново – в который раз за сегодня – воспроизвести в памяти события последних суток и прикинуть последствия, которые этот кровавый пиздец несомненно повлечёт. Тенли служил в полиции уже двадцать пять лет, двадцать из которых был вынужден сотрудничать с преступным сбродом, который он ненавидел и связями с которым не гордился: так что их законы и принципы мышления Навьер выучил наизусть. Хорошего ждать не приходилось. В идеале, дабы спастись самому, стоило свалить отсюда на время, под видом отпуска или больничного, и залечь на дно, пока ситуация не уляжется. Но позволить себе подобной роскоши при нынешнем раскладе Тенли не мог. Он был одним из копов, назначенных на это дело. Малейший шаг в сторону могли неверно расценить. Дергаться не имело смысла, оставалось разве что только смиренно ждать, чем всё обернётся. Прежняя, ещё присутствующая утром жажда поймать убийцу, кем бы он ни оказался, испарилась примерно тогда, когда Навьер вместе с агентом Тору нанесли визит к информатору. Тщеславие же и гордыня погибали сейчас под гнётом банального страха, пока Ройн рассказывал краткие сведения об убитых, которые они с агентом Тору уже знали, продемонстрировал на экране полученные из лаборатории данные, а Эстра дополнил имеющуюся картину проанализированными записями с камер видеонаблюдения. Ситуация была крайне дерьмовой.
Желая понять настрой присутствующих, Тенли ненавязчиво следил за каждым из них во время брифинга. Рассчитывал уловить малейшие изменения в чужих мимике, жестах и интонациях, может даже, найти подтверждение своим опасениям и своему страху. От него не укрылась смена настроения Эстры, стоило им оказаться в помещении и перейти к обсуждению полученных результатов. Не укрылась и реакция агента Тору на такую банальность, как оставшийся после выстрела порох – в большинстве своём вещь полезная только в том случае, если найти орудие убийства и сопоставить два полученных результата. Что с этой уликой могло быть не так? Навьер едва заметно прищурился, всматриваясь в находящуюся чуть впереди Аннеке. Девушка явно о чём-то задумалась, что даже сразу не среагировала на монолог находящегося рядом Эстры, словно оказалась где-то не здесь – в относительно небольшой, прокуренной комнатке полицейского управления – а среди многочисленных, одной только ей известных догадок и образов. «Она о чем-то знает?» – повис в голове неотвеченный вопрос, заставивший Тенли занервничать больше прежнего. Он нахмурился, отгоняя лишние мысли и с неохотой переводя взгляд на экран, где в пиксельной мути из-за плохого качества записи плыл одинокий ховер. Транспорт, на борту которого с почти сто процентной вероятностью находились те, кто был причастен к убийству: чёртов стрелок и тот, кого он забрал с собой, тот, о ком говорил единственный найденный свидетель. Навьер отхлебнул порядком остывший кофе, морщась от едкого горького вкуса и опустил стаканчик обратно на стол. Упоминание пустыни отозвалось в голове мутной, тянущей болью, сдавливающей виски. Когда казалось, что хуже быть уже не может, то обязательно появлялись новые факты, всё ухудшающие и без того дерьмовую ситуацию.
– Ну что ж, – выплюнул Тенли, как только Аннеке закончила мысль насчет пустыни близ города и скрывшихся там Стрелка с раненым неизвестным. Свою неприязнь Навьер даже не потрудился скрыть и плевался ею, как ядом. – Ублюдок явно знал, куда следует валить, чтобы сразу не прихватили. Паскуда такая.
Поселившееся в желудке неприятное ощущение усиливалось прямо пропорционально не лучшим мыслям старого полицейского. С поимкой преступников по горячим следам они явно опоздали и начальство за это по голове не погладит: подозреваемые уже свалили туда, где их найти крайне проблематично. А если Неизвестный окажется жертвой или ещё хуже – заложником – значит, проблем вообще не оберёшься. Затаскают по проверкам и экспертизам, а в свободное от них время придётся строчить отчеты и рапорты с объяснениями, почему вышло так, как вышло. Навьеру уже от одного этого становилось нехорошо. А ещё никто не исключал появление трупа, если догадка о жертве в лице Неизвестного была верна. Другой вопрос, зачем тащить его с собой? Чтобы убить позже? Неужели подозреваемые и правда были не на одной стороне, а по разные стороны баррикад и подозрение Аннеке оказывалось верным: противоборствующих сторон целых три? Тенли, раз за разом проматывая в голове все имеющиеся у них сведения, не видел никаких данных как подтверждающих эту версию, так и исключающих её. Конкретики у них, несмотря на прошедшие почти сутки и активную оперативно-розыскную деятельность, всё ещё не было.
– Я считаю, – Тенли сухо кашлянул, не то привлекая к себе внимание, не то прочищая горло. – Считаю целесообразным провести обследование участка местности – в данном случае пустыни – с целью обнаружения транспорта, на котором скрылись подозреваемые. Найдём ховер – найдём хоть что-то, с чем можно будет работать.
По сути, это была единственная ниточка, способная вывести на улики и на след. С другой стороны, ублюдок, убивший двух наёмников, обладающих столь серьёзной репутацией, вряд ли сваливал за пределы города без какой-либо предварительной подготовки. Если это был его план отступления, дабы уйти незамеченным и замести следы, то искать в пустыне будет нечего. Любые зацепки, будь то даже кровь, исчезали за считанные минуты под слоями раскаленного песка. Ховер, конечно же, так легко не спрятать, и это оставалось единственной надеждой найти хоть что-то. Причиной, почему Тенли посчитал необходимым отдать подобное распоряжение.
Криво ухмыльнулся, когда Аннеке снова обратилась к криминалисту с просьбой, и тот, дав согласие, предпочел побыстрее ретироваться из помещения. Лезть с разборками Тенли не хотел, да и понимал уже, что дело начинает принимать совсем иной оборот. Возможно, именно тот, который он подсознательно и хотел: не иметь ничего общего с этими убийствами. Пусть другие разбираются, он так и передаст, когда начнут спрашивать заинтересованные высокопоставленные люди: дело ведут другие, он ни при чем и никаких сведений у него нет. В конце концов, у него семья и дети. Есть чем рисковать. Реплика агента Тору, обращенная к ним с напарником, убедила Тенли в своих догадках: это дело с большой долей вероятности у местной полиции заберут. К следующим суткам так точно, а значит, местные копы являлись лишь копами на побегушках у АМП: добыть сведения, допросить, проанализировать улики, принять участие в брифинге. Нечто, похожее на обиду и оскорбление, прокатилось по и без того расшатанным нервам. Навьер перевёл взгляд на Аннеке, ставший колким и ядовитым.
– Зависит от их подготовки, – кривая ухмылка расчертила лицо полицейского, – Но неподготовленный туда явно не сунется, впрочем, как и не попрёт против таких наёмников. Однако, полагаю, наше экспертное мнение уже и не потребуется. В противном случае, – «Если нас не снимут с этого дела уже к завтрашнему дню» – дополнил про себя Тенли. – Обсудим это на утреннем брифинге за чашкой более приемлемого кофе.
Поднялся с кресла и, захватив уже опустевший стаканчик, прицельно бросил его в близрасположенную мусорку.
– Пойду займусь отчетами, цифровая бюрократия не дремлет. И отдам распоряжение об обследовании местности, – двумя пальцами отсалютовал агенту Тору, сдержанно кивнул Эстре. – Приятно было иметь дело. Если что, я на связи.
С этими словами детектив направился в сторону дверей. Напарник Тенли, также распрощавшись с агентами, последовал за старшим коллегой, который находился в крайне дерьмовом расположении духа. Когда Навьер уже вышел из помещения, его пад несколько раз завибрировал, оповещая о новом сообщении. В тексте, который он тут же открыл, значилось: «Нужно встретиться. Адрес прежний. Жду в час ночи». Сразу же удалив сообщение, Тенли беззвучно выругался. Его губы побелели и сжались в тонкую нитку, усилий стоило взять себя в руки, чтобы у напарника не возникло лишних, неуместных сейчас вопросов. Хоть Тенли и предполагал подобное развитие событий, всё равно его окатило словно ледяной водой. Пути назад уже не было. Началось.

Подпись автора

das Monster // av by Auvren Taegan 🖤

« You are my victim, I'll eat your soul
Your pain is my pleasure‚ darkness is my
home »
♪ Hocico – Dark Sunday